Страсть

Брак Дорониной и Радзинского продлился до начала 70-х. Инициатором разрыва была актриса, стоявшая к тому времени на пороге очередного этапа в карьере. В 1972 году она ушла из МХАТа, устроилась в труппу Театра имени Маяковского и вскоре вышла замуж в третий раз. Ее мужем стал актер «Маяка» Борис Химичев. Широкому зрителю он знаком прежде всего по роли матерого рецидивиста Паленого из фильма «Сыщик» (1980), который до сих пор с успехом демонстрируется на наших экранах.

С Химичевым Доронина прожила десять лет (правда, после пяти лет совместной жизни супруги разводились, но потом опять сошлись). Короче, в браке было все: и хорошее, и плохое. Например, когда в Москву из провинции приехал отец Бориса, чтобы познакомиться с невесткой, та проигнорировала эту встречу, сославшись на чрезмерную занятость в театре. Но муж простил жену. Как отметил потом Химичев: «Это свидетельствует не о черствости Татьяны Васильевны. Просто присущие ей целеустремленность, бескомпромиссность и напористость чреваты тем, что, помимо воли, человек с таким характером может нанести кому-то из близких рану…

Когда мы выходили на поклоны после очередной размолвки, Таня шептала: «Зайди ко мне в гримерку. Мама сидр привезла, помоги до дома довезти». Я знал, что опять просидим до трех ночи. Потом она скажет: «Оставайся, поздно». И снова две недели счастья, после которых… очередная ссора. Ссоры случались очень бурные. Было разбито даже несколько дорогих сервизов: в меня летело все, что попадалось под руку. Причем целилась Таня достаточно метко. Никогда не бросалась лишь книгами… Повод для ссоры мог быть совершенно незначительным, потому что мы оба достаточно конфликтные и вспыльчивые люди. При этом совершенно разные: она человек более холодный и рассудочный, я – более горячий, у нее любимый цвет белый, у меня – черный. Быть мужем Дорониной означало всегда быть при ней. Она работала, блистала и не понимала, зачем работать мне. «Сиди дома и носи кефир!» – вот основная природа наших конфликтов. Когда Басилашвили был Таниным мужем, он был никем. Развелся – сразу стал Басилашвили. Радзинский – то же самое…»

Между тем в середине 70-х кинематографическая карьера Дорониной прервалась на несколько лет. Виной тому была амурная история. Некий высокопоставленный чиновник Госкино воспылал к Дорониной страстью и стал настойчиво склонять ее к сожительству. Та ответила столь резким отказом, что чиновник разгневался и пообещал: пока он занимает свой пост, Доронина сниматься в кино не будет. И ее действительно не снимали, хотя в конце 60-х – начале 70-х журнал «Советский экран» трижды называл ее лучшей актрисой года.

Вспоминает Борис Химичев: «В быту и еде Татьяна была сдержанна. Ни малейшей склонности к алкоголю. Любит книги – читает практически каждый день. Таня человек исключительной самодостаточности и самообразования! Абсолютно не выносит пыли, постоянно все протирает. Любит старинную мебель – украшала ею квартиру на Арбате…

У нее было множество воздыхателей. И очень известных! Один писал ей письма и даже рисовал схемы, как к нему проехать, чтобы встреча прошла конспиративно. Эти письма я читал… Вообще-то изменял ей я. Женщине это сделать сложнее…»

Как сетует сегодня Химичев, ему очень хотелось, чтобы Татьяна родила ребенка, но она на это не пошла. Впрочем, то же самое было и в предыдущих ее браках. Как скажет много позже сама актриса: «Я совершила тяжкий грех, не родив тех, которые так или иначе обозначались. А было их достаточно много. Не родила лишь потому, что дети помешали бы моей профессии. А главное, я наверняка закрепостила бы их своей любовью и сделала бы их жизнь сущим адом…»

О том, как они расстались, вспоминает Борис Химичев: «В наших отношениях доминировала Таня. Меня это всегда держало в напряжении. Скорее всего, я был не в состоянии обеспечить ей ни душевный комфорт, ни профессиональный масштаб… «Оторваться» было трудно. Когда на очередном спектакле, в котором мы вместе играли, в момент поклона она шепнула: «Зайди ко мне», – я подумал, что грозит очередное примирение. А когда вошел, она со всей прямолинейностью и откровенностью (поскольку мы не виделись в тот период месяца два или три – я уезжал на съемки) сказала: «Боречка, я замуж выхожу». «Ну вот и все, наконец-то мы сможем расстаться», – подумал я…»

Очередным мужем Дорониной стал человек, не имеющий никакого отношения к миру искусства, – руководитель одного из внешнеэкономических объединений, занимавшихся строительством за рубежом, Роберт Тахненко. Их знакомство началось с того, что Роберт по просьбе своих друзей пришел в Театр Маяковского, чтобы помочь Дорониной в строительстве дачного домика в садоводческом товариществе «Актер». Далее послушаем самого Роберта:

«Никакого волнения, что иду к самой Дорониной, не было. Интерес к ней проявился, только когда услышал, как она решает хозяйственно-бытовые вопросы: я увидел руководителя, способного очень неординарно мыслить. Забегая вперед, скажу, что позднее я часто ловил себя на мысли: почему она не министр культуры? Это была бы вторая Фурцева…