Страсть

Всесоюзная слава пришла к Гузеевой в 1984 году, когда она сыграла Ларису Огудалову в фильме Эльдара Рязанова «Жестокий романс». Однако этот успех породил не только поклонников юной актрисы, но и завистников. Даже в родном институте их было более чем достаточно. По словам Гузеевой: «Когда сам Эльдар Александрович приехал вместе с оператором на наш курс поблагодарить меня, однокурсники, прямо скажем, мне не аплодировали. Я тогда не понимала, в чем дело. Я ведь такая хорошая, всех люблю, почему же за меня никто не радуется?

В институте началась настоящая травля. Из зависти меня обвиняли в несуществующих грехах, а я клялась Богом и била себя в грудь: «Этого не было!» Я решила бросить институт (хотя мне оставалось учиться всего два месяца), хотела даже покончить с собой. Моя мама плакала: «Доченька, ты умрешь, а они будут процветать. Не делай этого, Бог всех рассудит…»

После окончания института Гузеева достаточно много снималась, но большинство из сыгранных ею ролей можно смело назвать проходными. Актрису такое положение откровенно тяготило. В личной жизни ей тоже не везло. Как итог – Гузеева увлеклась алкоголем. Вспоминает Лариса: «Я занималась саморазрушением. Мало спала, ночи проводила в компаниях. У меня была масса друзей. Бурные романы, алкоголь, сигареты… Меня всегда тянуло не к мальчикам из хороших семей, а к рисковым мужчинам. Первый мой муж увлекался наркотиками, недавно его убили. Очень жаль, хороший был человек…»

Когда Гузеева поняла, что своих сил справиться с болезнью у нее нет, она обратилась к помощи врачей. Однако, пройдя курс лечения, актриса начала сильно прибавлять в весе (набрала более 20 килограммов) и на прежнюю красавицу стала мало похожа. По старой памяти она еще приезжала на кинопробы, но когда режиссеры видели ее – оплывшую, растолстевшую, – у них пропадала всякая охота ее снимать.

В начале 90-х Гузеева снова вышла замуж. Ее очередным избранником стал бывший соотечественник, а ныне пожилой американец, владелец выставочного зала. По словам актрисы: «Мой мозг тогда был постоянно затуманен алкоголем, думаю, поэтому и вышла за него замуж…» Тот брак оказался для Гузеевой самым скоротечным – он длился около месяца.

В 1991 году она отправилась на съемки в Грузию, где режиссер Михаил Калатозишвили приступал к работе над фильмом «Избранник» по роману Проспера Мериме «Матео Фальконе», и там встретила свою новую любовь – филолога-сценариста из Тбилиси по имени Каха.

Лариса Гузеева вспоминает: «Я часто влюблялась. И говорила маме: «Мама! Как я его люблю!» А она мне: «Когда ты захочешь иметь ребенка, похожего на твоего мужчину, тогда я поверю, что любишь». Я увидела будущего мужа и… очень захотела мальчика, на него похожего. Прежде я никогда не хотела ребенка…

Но, к сожалению, с его стороны не было красивого ухаживания. Мы жили в гостинице все полгода, пока шли съемки. Без горячей воды, без отопления. Ужасный дискомфорт! Я люблю красоту, роскошь, деньги, рестораны, подарки. А там ничего этого не было. Мы спускались вниз, в какой-то каменный кабачок, пили вино, ели зелень. В этом, конечно, тоже что-то есть, особенно когда влюблен. Но потом снова отсыревшие простыни, отсутствие света… Ужасно!»

В 1992 году Лариса Гузеева родила от Кахи сына. Заставила ее это сделать подруга Лариса Удовиченко, которая сказала буквально следующее: «Тебе не стыдно, что рожают даже алкоголики, те, кого лишают родительских прав, а ты, такая здоровая, способная работать, устроить жизнь, – и при этом живешь лишь ради себя! Тебе не стыдно не иметь своего продолжения?»

Любовь и рождение ребенка помогли Гузеевой обрести былую стройность и красоту. И, несмотря на замужество, на нее вновь стали обращать внимание поклонники. Например, известный французский актер Ришар Берри, познакомившись с Ларисой, тут же пригласил ее в ресторан. Однако не учел российской действительности и буквально вспотел от русских цен. В итоге его щедрости хватило лишь на чашку кофе и дешевый салат. Остальное, в том числе креветки и икру, Гузеева заказала на свои кровные. После того ланча она призналась в одном из интервью: «Неужели этот французик думает, что русские ничего слаще морковки не едали? Пусть я не имею виллы в Ницце, но одеться в парижских бутиках и пообедать в петербургских ресторанах я вполне в состоянии…»

Из интервью Ларисы Гузеевой: «Когда семья состоит из двоих, я не считаю это семьей. Это просто два живущих вместе человека. До рождения ребенка у меня, несмотря на печати в паспорте, семьи не было. Сейчас она у меня есть – сын, свекровь, родственники, тети, дяди… Это настоящая семья, потому что нас – много. А когда вдвоем – это ничто. Я до тридцати лет занималась саморазрушением и объелась этим. А потом появился сын! И мне стало страшно, что ребенок будет видеть меня старой, больной, нервной идиоткой. Поэтому я все сделала для того, чтобы сын мной гордился. Он меня обожает!