Страсть

Юдит впервые оказалась в женских объятиях и снова превратилась в слепого котёнка, только теперь милого и нежного, который неумело тыкался своим влажным носиком в разные места в поисках чего-то нового. Она с таким трепетом прикасалась к груди своей подруги, с такой нежностью ласкала её соски, касалась их губами, ну в точности как котёнок, которому захотелось вкусного материнского молока. Вике от этих прикосновений было щекотно, соски набухали и приятная истома растекалась внутри, устремляясь всё ниже и ниже, к тому месту, куда стремились проникнуть все. Но первый шаг пришлось всё-таки сделать ей. С трудом оторвавшись от ещё совсем девичьей груди, коснувшись губами миниатюрного пупка, скользнув щекой по гладко выбритому лобку, она ввела свой язычок между нежных, пышущих огнём складочек, и раздвинув их, обнажил бугорок возбуждённого клитора, Юдит слегка прогнулась, и язык вошёл в её дырочку, так глубоко, на сколько это было возможно. Она внутренне боялась этого, ведь раньше только грязный член отчима входил туда, и от этого было не только больно, но и противно. И вот теперь, вместо боли было блаженство, от обилия которого хотелось кричать, чтобы все вокруг знали на сколько ей хорошо. Вика улавливала эти мельчайшие импульсы и делал всё, чтобы не только продлить, но и усилить наслаждение. Но всё равно, как бы она не старалась, но полностью расслабить Юдит не удавалось, глубоко въелась в её сознание та мерзость, с которой ей приходилось так долго жить.

Вика не стала хвастаться, что кончила уже второй или третий раз, и с восторгом приняла ответные ласки, отдав себя в полное владение милой девчонки, которая урок освоила на столько быстро и качественно, что ждать очередного пика наслаждения пришлось совсем недолго.

Растрёпанные, усталые, но счастливые они лежали на растерзанной любовью кровати, Вика задумчиво смотрела в потолок, а Юдит, свернувшись калачиком, и положив голову ей на плечо, спала. Ей снились розовые слоны, купающиеся в прозрачной воде спокойного бескрайнего океана, а она плескалась рядом, наслаждаясь тем, как проплывающие рядом рыбки нежно щекочут её животик. Но вдруг, что-то холодное и скользкое обвило её ноги и дёрнуло вниз, Юдит погрузилась под воду, не успев как следует вдохнуть, она отчаянно пыталась всплыть, болтая руками и ногами, из-за чего вода вокруг стала мутной и холодной, задыхаясь она закричала, но грязная солёная жижа заполнила её рот… Юдит дёрнулась… и открыла глаза.

— Тебе что-то приснилось? — ласково спросила Вика, поправляя ей волосы.

— Какай-то кошмар… Как-будто я утонула… Долго я проспала?

— Провалилась на минутку… Давай я тебя укрою, а то дрожишь вся.

— Ну да, — улыбнулась Юдит, — вода была холодная.

— Ты без меня не будешь бояться?

— Постараюсь… Но с тобой мне было бы легче, — она помолчала немного, а потом спросила. — Мы ничего плохого не сделали?

— Ну что ты такое говоришь, — Вика приподнялась, и обняла Юдит. — Наоборот, всё было прекрасно и будут ещё лучше.

— А можно я останусь с тобой? — она уселась рядом, сбросив себя одеяло. — Навсегда.

Вика смотрела в её бездонные голубые глаза, и не могла отделаться от чувства, что любовь не просто живёт в ней, тайком щекоча душу изнутри, а уже выбралась наружу и приобрела весьма осязаемые очертания. Может быть это и есть то, чего она так долго ждала?

Она не хотела лететь в Лос-Анджелес, ей было так хорошо дома, рядом с Юдит, с каким бы удовольствием она поприсутствовала на съёмках, раздавая советы и успокаивая если милой девочки что-то не получалось бы так как нужно. Но лететь всё равно пришлось. И виной всему был первый киношный партнёр Вики по прозвищу Боб, или вернее Тибор. Он прожужжал все уши своему шефу, что есть девушка в Восточной Европе, которая за пояс заткнёт любую местную звезду. Тот потребовал подтверждения, и после просмотра фильма, где Вика работала с Тибром, дал добро.

Первым делом её познакомили с режиссёром. Иштван перед отъездом уверял, что Дэвид настоящий гений. Но гений оказался мерзким типом с надменным оценивающим взглядом и «факом» через каждое слово. Он тут же заставил Вику раздеться и показать себя. Обмацал всю своими лапами. Цокал языком и недовольно качал головой. И снова: «фак… фак… фак», будто других слов не было, чтобы выразить свои эмоции. Неужели она была так ужасна? Вроде нет. До этого всем нравились её ножки, её мягкий животик, обласканная постоянным массажем попка, что уж говорить про груди, небольшие, но настоящие. Потом выяснилось — он просто сбивал цену. Не очень приятно начинать с такого. Но когда Вика узнала, что этот тип будет не только снимать, но и сниматься, у неё вообще пропало всякое желание работать, а когда увидела раскадровку, и его имя рядом со своим — даже не удивилась…