Страсть

И вот эта галдящая толпа остановилась у двери детской редакции, и створки тут же распахнулись, стучать даже не пришлось. На пороге стоял их любимый колун Монти.

— Я же вам говорила, что папа всё порешает! — восторженно зашептала Вика. — Я же вам говорила!

— Моооонтиии! — в один голос заверещала детвора и облепила клоуна со всех сторон.

Эта эйфория могла продолжаться бесконечно, но из-за спины Монти вышла Лили и громко крикнула:

— Néma minden!

Детвора не отреагировала на неё, продолжая тискать любимого Монти и скакать вокруг него.

— Молчать всем! — так же громко крикнул Викин папа, вспомнив уроки Норы и поняв, что имела ввиду эта стройная красавица в мини юбке.

Детишки мгновенно затихли, ведь они все были из семей военный и прекрасно понимали, что такое командный голос и чем заканчивается неповиновение приказу старшего.

— Майор Тимофеев, — отрапортовал папа, став по стойке смирно перед Лили, и далее произнёс заученную фразу «прибыли на экскурсию», — Ньересег турнен.

– Ön szívesen, — приветливо ответила Лили, попытавшись ещё пошутить, сказав, что майор Тимофеев прекрасно говорит по-венгерски, но он из сказанного ничего не понял, лишь улыбался во весь рот и кивал головой.

Экскурсия была удивительной. Ребятишки не только прогулялись по телецентру в сопровождения клоуна Монти, но и поучаствовали в съёмках новой программы. Блистала, конечно же, Вика. Она и в конкурсах участвовала, и отвечала на вопросы викторины, в общем вызвала восторг и умиление у всей съёмочной группы. А в конце она напросилась в гримёрку к Монти. Уж очень ей хотелось посмотреть, кто же скрывается под этой клоунской маской.

Вика сидела в кресле болтая ногами, ела подаренное ей мороженое и следила за каждым движением клоуна. Вот он снял свой яркий костюм и повесил его в шкаф, после этого сел перед зеркалом, стащил с головы рыжий парик и натянул его на банку, которая стояла рядом, взял в руки салфетку, смочил её какой-то жидкостью и начал стирать с лица белую краску. Не прошло и минуты, как на Вику из зеркала вместо клоуна Монти смотрел толстый усатый дядька. Он подмигнул ей и развернулся вместе с креслом.

— Te egy gyönyörű lány, — сказал он, посмотрев на неё с каким-то странным прищуром.

— У меня мама тоже красивая, — ответила Вика по-венгерски, встала и протянула руку, чтобы попрощаться, — Спасибо, вам…

— А меня зовут дядя Иштван, — он пожал её малюсенькую ручку, — Хочешь поедем со мной и я тебя красиво сфотографирую.

— Неа. Меня папа ждёт.

— Ну тогда, до встречи, красавица.

— Пока, дядя Иштван. Передавай привет Монти.

— Обязательно передам.

Он долго смотрел вслед Вике, уходящей по коридору, и вдруг поймал себя на мысли, что думает о какой-то пакости, представляя эту милую девчонку голенькой в своих объятиях… Кто-то прикоснулся к его плечу, он дёрнулся от неожиданности, вернувшись из похабных грёз в реальный мир. Рядом стояла Лили.

— Засматриваешься на девочек? — ехидно спросила она.

— Да ну тебя, — отмахнулся Иштван, — я просто провожал её.

— Как дела с камерой, ты договорился?

— Да, всё нормально. С камерой никаких проблем не будет. Проблема в другом…

— Что ещё?

— Не понятно, где проявлять отснятую плёнку. Не на студии же. Как-то я сразу об этом не подумал…

— Пончик, ты же у меня умный, подумай. — Лили обняла его и чмокнула в щеку ещё пахнущую гримом. — Так хочется сняться в кино.

— Думаешь мне не хочется его снять… Придётся проявлять самому, процесс тот же самый, что и в фотографии. Кстати, о фотографиях. Я напечатал то, что мы снимали. Ты просто богиня.

— Правда?! А как посмотреть? — возбуждённо произнесла Лили.

— Сегодня вечером у меня. Шампанское уже в холодильнике. Трусики можешь не надевать.

— Ах ты мой шутник ненасытный. Тебе вчерашнего десерта было мало? — игриво прошептала Лили, дыша ему в ухо. — Хорошо, я приду, но только ты не говори, что устал, что спать хочешь. Если мне фотографии понравятся, буду благодарить тебя до самого утра.

Фотографии ей действительно понравились. Особенно те, которые снимались спонтанно, когда она не знала, что идёт съёмка. Нельзя сказать, что Лили не видела себя голой, конечно же видела, но одно дело любоваться собой в отражении зеркала, закреплённого на двери шкафа в спальне, а другое дело видеть себя со стороны, да ещё глазами другого человека. Она перекладывала огромные фотографии, разложенные на столе, и с каждой новой, ей становилось понятно, почему мужчины так западают на неё. Здесь есть на что посмотреть, есть то, ради чего можно рискнуть. Лили нравилась самой себе, и представься такая возможность, она бы с удовольствием закрутила бы романчик с этой развратной красавицей, и от этой мысли щекочущее чувство волнами растекалось по телу. Но когда она добралась до стопки фотографий, на которых все её прелести были откровенно выставлены на показ, Лили просто перестала контролировать себя. Это было так возбуждающе красиво, так аппетитно, так сексуально, что она грешным делом засомневалась в своей принадлежности к отряду любительниц мужской красоты.

— Малыш, ты мастер! — восторженно произнесла она.