Страшный суд над богом и дьяволом

– Так, пределов самообороны не нарушил, провел беседу грамотно, – подписал бумагу Лужайкин. – Мою подпиши!

– Главное – единство! – размашисто расписался Бондейкин.

***

Планета Земля, пустыня.

666 год со дня Апокалипсиса.

Красноватый песок нещадно обжигал босые ноги пары странных существ. Но они на это никак не реагировали, ибо привыкли и даже полюбили. Существа напоминали лысоватых усохших горилл с маленьким хвостом. Низкие лбы, огромные губы и крошечные, близко посаженные глазки производили бы отталкивающее впечатление на людей, но людей рядом не было. Между существами были и различия. Одно было рыжеватым, обернутым в козлиную шкуру. Второе было мельче и прикрыто шкурой, напоминающей его собственную шерсть, только чернее и гуще.

– Блянах, – гаркнуло первое. – Ели!

– Хулинах, – пролаяло второе. – Мало!

Морда первого существа приобрела сосредоточенное выражение. Его лапа указала вдаль.

– Соул! – рявкнуло оно.

– Блянах, свой? – подтявкнуло второе.

– Ебмать, не наш! – рыкнуло первое.

– Хулинах, чей? – гавкнуло второе.

– Не авторитет, блянах.

– Ебмать, мочим!

На горизонте появилось похожее на них существо, держащее в лапах свою крошечную копию. Маленькое существо мирно посапывало.

– Соул! – рявкнуло рыжеватое существо.

Существо с младенцем на руках вздрогнуло и пустилось наутек. Существо в черной шкуре кинулось на него. Рыжеватое существо бросилось на помощь другу. Минуту спустя эта пара с аппетитом сжирала мясо побежденного.

– Соул, ебмать! – насытившись, сказало существо в черной шкуре и указало на крохотное существо. Младенец открыл глаза и жалобно пискнул.

– Закуска? – спросило существо в козлиной шкуре.

– Хулинах, выпить и баба! – ответило второе существо.

– Заклад?

– Нахер, сейчас! Сразу!

– Блянах, ели!

– Хулинах, мало!

– Окей, ебмать…

Существа взяли младенца за шкирку и вдвоем понесли. Общая цель так объединила их, что одно предложило другому кусок мяса. Существо в козлиной шкуре с благодарностью его приняло, съело, и, достав из-под шкуры глиняную флягу, угостило своего товарища.

– Бартер, – рыгнуло первое.

– Дружба! – икнуло второе. – Песок кайф, а?

– Родина, блянах, – пустило слезу первое.

На горизонте показалось множество ям, заполненных лавой. Существа, похожие на двуногих быков с козлиными рогами, равнодушно окунали в лаву обнаженных людей. Заунывный вой иногда разбавлялся пронзительным визжанием.

Гориллоподобное существо в черной шкуре с поклоном поднесло младенца к группе быкообразных существ, стоящих с вилами наперевес.

– Господин инкуб, соул! – рыкнуло существо в черной шкуре.

– Он мертв или жив? – прищурившись, спросил один из инкубов.

– Какая разница? – хохотнул другой инкуб. Он деловито оглядел младенца и ткнул его вилами. Не обращая внимания на вопли малыша, он достал откуда-то лист пергамента и смочил его кровью младенца.

– Сам! – вдруг рявкнул инкуб и заглянул в глазки крошечному существу. – Сам, обезьяна!

Младенец притих, мазнул палец в собственной крови и доверчиво коснулся пальцем пергамента. Как только ребенок совершил необходимое действие, инкуб брезгливо его отшвырнул. Тем же жестом он швырнул гориллообразному существу пару глиняных фляг.

– Бабу! – попросило существо в черной шкуре. Рыжеватое существо его поддержало.

– Час! – строго сказал инкуб и выволок красивую молодую женщину из ямы с лавой. Ожоги на ее теле волшебным образом затянулись. Красавица открыла глаза и отчаянно завопила. Подобия горилл обступили ее.

– За что? – она всхлипнула, слезы лились из ее глаз. – Я простая девушка, я жила, как все!

– Именно за это, – усмехнулся инкуб. – За свою простоту ответят все! Особенно те, кто притворялся простым, будучи сложным…

– Кто это? – пролепетала женщина, с ужасом косясь на пристраивающихся к ней существ.

– Ваши очень простые потомки, – оскалился инкуб и повернулся к материализовавшемуся Роману Монтекову.

– Права не имеете! – орала женщина. – Я член партии с восьмого года!

– Ладно, два часа, – разрешил инкуб потомкам члена партии. Существо в козлиной шкуре поклонилось и поцеловало инкубу копыто.

– Это прошлое или будущее? – с интересом спросил Монтеков.

– Это вечность, – сказал инкуб и окунул Романа в яму с лавой. Роман молчал, корежась от боли.

– Дело не в том, когда преисподняя – в прошлом, в будущем или в вечности. Отсеките мелочи. Преисподняя в пространстве и она не иллюзорна, – подтвердил Жак Ренар, появившись рядом с инкубом.

– Я… не вас… хотел… видеть… – простонал Роман.

– Какое значение имеет оболочка? – Ренар недовольно щелкнул пальцами и принял свой истинный облик. – Зачем я вам понадобился? Вы ведь знали, что ваш отказ приведет ко мне.

Женщина заорала под парой существ.

– Не… кричите… игнорируйте… тогда… не так… больно, – процедил Роман.

– Кого вы учите, Монтеков? – улыбнулся Асмодей.

– Мучителей… выживанию… милосердие, – прохрипел Роман. – Неестественное… вымученное… милосердие… противное разуму и сердцу. Но… иначе… я стану вашим…