Читаем Страшный суд полностью

— На то он и безумец, чтобы не видеть в собственном чудовищном раскладе сего обстоятельства, партайгеноссе, — в элегической манере, которая уже раздражала импульсивного Стаса, проговорил Адольф Гитлер. — Когда палец лег на спусковой крючок, надо стрелять, дружище, а не цитировать старого хрыча Фрейда и Карла Юнга. Словоблудие побоку, в действии — все!

— Андестэнд? — спросил он вдруг по-английски.

— Андестэнд? — проворчал молодой Гагарин. — Чего тут не понять? Не впервой нам действовать, дорогой товарищ, ужо справимся с Божьей помощью…

— На Бога надейся, а сам не плошай, — улыбнулся фюрер. — Слушайте сюда, — сказал он.

Майор Анатолий Сидоров по внешним признакам впечатления безумного человека не производил.

И то, что взрослый мужчина, кряжистый и рослый одновременно, зарыдал вдруг, как ребенок, когда принялся рассказывать о ребятишках, погибших в Нарве, вовсе не говорило о больной психике одержимого стремлением отомстить потрясенного личной трагедией бедолаги.

«Да и безумец ли сей человек? — не раз и не два размышлял Стас Гагарин, общаясь в эти тревожные дни с майором. — Украсть ракетную установку, угнать ее бесследно и схоронить в перенаселенных краях — такое не под силу и рядовому интеллектуалу… Безумие его в несоразмерности отмщения… Виновны в гибели семьи майора несколько подонков, а наказать Анатолий хочет миллионы людей».

Конечно, пришелец из шестьдесят восьмого года осознавал, что подобный расчет к Сидорову тоже неприменим. Это для тебя, не ставшего жертвой избиения в Нарве, действия мстящего майора, так сказать, неадекватны.

А что такое для униженного и оскорбленного русского человека остальной прибалтийский мир, если последний уничтожил то, чем жил несчастный Сидоров, увы… Мир самого Анатолия перечеркнут навеки. Надо его глазами увидеть случившееся в Нарве, его, Сидорова, сознанием воспринять оскорбительные и несправедливые выкрики «мигрант» и «русская свинья»!

И в каком масштабе сочетать личные потери майора и тот ущерб, который готовится майор нанести потерявшему в глазах Сидорова право на жалость и пощаду прибалтийскому народу?

…По проселочной лесной дороге Анатолий Сидоров загнал закрытую брезентом установку в дальнее охотничье хозяйство, о котором знал, что егерь повез молодую жену на родиныв районный центр. Чтобы перенацелить пару ракет-близнецов на новый объект, майору требовалось некоторое время, и лучшего места схорониться от преследователей, а похитителя искали уже повсюду, Анатолий Сидоров и выдумать не мог.

Кстати говоря, те, кому следовало денно и нощно бдить, спохватились преступно поздновато, дали роковую фору мстителю-безумцу. А что там говорить! В самой России армия пребывала в разнузданном состоянии, генералы забивали себе головы лихорадочными поисками новых коммерческих структур, куда бы можно подставить фиктивно родичей и через них, распродав военное имущество, не гнушались приторговывать и закрытой информацией, сбывая ее в невинных якобы переговорах за чашкой виски заезжим американским советникам и экспертам.

Офицеры выведенных из Зарубежья полков жили с женами и ребятишками в солдатских казармах, загородясь простынями от рядового состава, а из стройматериалов, выделенных для строительства им новых квартир, сооружались для ловких заправил в генеральских погонах трехэтажные особняки в ближнем и дальнем Подмосковье.

Падала дисциплина, не хватало солдат и сержантов, планы призыва в армию военкоматы дружно проваливали, опасные объекты охраняли прапорщики и офицеры, а главное — армию вот уже несколько лет тюкали морально по темечку, измывались над ратниками земли Русской ломехузныеподонки, в огромном числе, будто гниды, отложенные в средствах массовой информации главным паразитом — бывшим членом Политбюро, прославленным «прорабом перестройки», публично обвиненным в сотрудничестве с ЦРУ.

Потому и в Прибалтике, в оставшихся еще на ее землях армейских частях, бардак развели похлеще российского. Здесь добавлялась и беспросветная тоска от перманентных оскорблений, от обидных кличек, в ряду которых «оккупант» и «русская свинья» были ласкательными словами, бередили душу мелкие бытовые невзгоды, сумеречное сознание от искусственно раздутой истерии недоброжелательства, улюлюканья и глумления над всем русскимвзбесившейся националистической местечковой интеллигенции.

Службу в Прибалтике несли кое-как, по инерции, потому и сравнительно легко удалась Анатолию Сидорову акция глобального отмщения.

К домику егеря Стас Гагарин вышел уверенно и смело, не таясь и не прячась, ибо последнее было опасным: майор мог подстрелить его, не спрашивая, как говорится, фамилии, партийности и не придираясь к пятому пункту.

По разработанной легендеСтас Гагарин был офицером рижского ОМОНа, который избежал ареста и находится в настоящее время в бегах. На сей случай хранилась у Стаса в кармане пятнистого комбинезона надежная ксива,а в ней говорилось, что Станислав Семенович Гагарин — имя решили сохранить — является капитаном специальной милиции Министерства внутренних дел Латвийской ССР.

Перейти на страницу:

Похожие книги