Страшные рассказы

– И кто посылал тебе звуки ручья? Кто сгущал вокруг тебя тьму? – принялся перечислять древний исполин. – Кто направил тебя к скелету? Кто зародил в твоей душе страх, сомнение и отчаяние?..

– Замолчи! – взорвался вдруг Ктар. – Я не желаю слушать!

– Всё это творил я, маг и вельможа Древних Времён Йир'Ат. Именно поэтому, – указал дракон, – ты и очутился здесь. Ты не слушал, но хотел, чтоб слушали тебя. Ты завидовал, однако не пытался заслужить лучшей жизни.

– Я не боюсь! – ещё громче прокричал Ктар. – Изыди!

Йир'Ат, словно собака, склонил голову набок.

– Ты и вправду не боишься, – прозвучали его задумчивые слова. – А посему я не имею права лишать тебя жизни. Иные, посетившие мою обитель, с ума сходили от страха, и я вынужден был их умертвить. Ты же по-прежнему уверен в собственной правоте.

– Ну, и что ты сделаешь мне? – зло процедил Ктар. – Давай! Действуй! Хватит болтать!..

Он не успел договорить: многометровая фигура хранившего молчание ящера подёрнулась таинственной дымкой, побледнела, сделалась прозрачной и вовсе исчезла. А через мгновение испарилось и помещение с куполом. Ктар замер посреди круглой земляной площадки, почти доставая головой до потолка. Металлические пластины, что крали наверху солнечный свет, куда-то подевались – их место заняло необъятное чёрное пространство. Кусок неизведанного мира тонул в растёкшейся от пола до потолка чернильной темноте.

Ктар обернулся, посмотрел назад; затем стал озираться по сторонам. Не один, не два, а десятки проходов манили к себе, предлагая призрачную надежду. Однако Ктар понял, что хотел сказать ему дракон. Сейчас бывший воин ни капли не сомневался в своей правоте. Он очутился в самом центре лабиринта – не того, возведённого князем, а совершенно на него не похожего. Это перепутье дорог создал с помощью волшебства один из последних выживших драконов.

Сам же тысячелетний кудесник Йир'Ат, как и прежде, вёл неторопливое, сонное существование в той реальности, где родился и Ктар. А Ктар попал в загадочное место, куда не распространялась великая сила дракона. И даже если летающему магу под силу вызволить преступника отсюда, он никогда этого не сделает.

Любая жизнь – лабиринт. Однако Ктар угодил в самую кошмарную её разновидность.

В лабиринт, откуда попросту не было выхода.

Гоблины и гремлины

Витя знал, что ягоды с огорода воруют вовсе не птицы. И не соседка – тётя Агриппина. Малину с ежевикой обирали те же, кто умыкнул его "лего"-машинку. Да, машинка лежала у него в комнате, и вокруг не скопилось столько пыли, чтобы остались следы. Однако отчего-то Витя был уверен. Редко встречаются дети, знающие слово "интуиция", а тем более, его значение, и сын Рожденковых к их числу не относился. Но именно чутьё руководило дальнейшими поступками мальчика.

Во-первых, он никому не сказал, что машинка пропала. Спроси мама – он ответил бы: "Где-нибудь потерял". Мама же не спрашивала, да и к лучшему. С папой проще: он подобные мелочи не замечал – разве что мама обратила бы его внимание. Сейчас всё складывалось как нельзя более удачно: мама не знает, а значит, папе не расскажет, а значит, никто не помешает планам Вити. Главное, вести себя тихо.

След, который мальчик нашёл в малине, за дачей, был очень странный и даже страшный. Довольно крупный – крупнее, чем, допустим, у вороны. И необычной формы: три треугольных пальца расходились, один немного влево, другой чуть вверх и третий слегка вправо. Последний же смотрел вертикально вниз. Витя стёр след и, на всякий случай, забросал место, где тот находился, опавшими малиновыми листьями.

За обедом и особенно за ужином мальчик с трудом мог усидеть на месте. В голове одна за другой рождались притягательные картинки, аж сердце замирало. От предвкушения он выронил ложку, но родители не придали тому значения: с кем не случается.

После ужина они всей семьёй смотрели вечернюю развлекательную программу. Потом новости, потом сериал, ну а затем папа, наконец, выключил телевизор и задал непонятно кому вопрос:

– Не пора ли спать?

Откликнулась, как всегда, мама:

– Да, давай укладываться.

Они поцеловали на ночь сына и принялись расстилать постель.

У Вити постель была расстелена, надо лишь расправить. Что он и сделал, после чего погасил лампу, забрался в кровать и натянул одеяло до носа. Вскоре перестали тихие шумы в соседней комнате: родители тоже улеглись. Минуты тянулись очень медленно, но вот раздался храп папы – кажется, родные уснули.

Сердце запрыгало в груди Вити; никогда ещё он так не волновался. В том числе и дома, новогодней ночью, когда пытался выследить деда Мороза. Но теперь мальчик не уснёт, ни в коем случае!

Вереница, в которую выстраивались кусочки времени, стала ещё длиннее. Витя отчаянно боролся со сном, лёжа неподвижно, бесшумно, и прислушивался к каждому шороху. Голова постепенно клонилась к подушке. В полудрёме посетила не слишком отчётливая и далеко не приятная мысль, что он провалит и это "задание".

И вдруг… Со стороны двери послышались шаги.