Страшно Упрямый

Ванная, как я и предполагала, была оборудована душевой кабинкой. А это значило, что Бейрут и я будем спать вместе сегодня.

А точнее, этой ночью мы будем не спать вовсе, ведь мне придется поступиться своими принципами и дать ему зеленый свет. Я сама так хочу. Но стесняюсь сказать об этом прямо. Надеюсь, Бейрут догадается без лишних слов. И забудет про то, что обещал не лезть на меня до тех пор, пока сама об этом не попрошу.

Глава 21

Я объявляю всем постам,

Что ночью разгоню твой пульс до ста…

Gazan, "Скажи мне Да".

Бейрут пошёл в душ первым, — бесспорно ему это было гораздо нужнее, чем мне, — и пробыл там около часа. За этот час я готова была повеситься от скуки и неведения, ведь выяснить, насколько серьезные ранения были причинены ему после валяния на «стеклорезке», было крайне важным. Меня раздирало от нетерпения, и отвлечься, кроме как телеком, было нечем.

Я не решила, чем себя занять. Так и сидела на краю кровати и качалась вперед-назад, то и дело поглядывая на дверь ванной комнаты. Но лишь до той поры, пока на телефон Бейрута не стали приходить звонки от очень навязчивого абонента.

Тихо подкравшись к тумбочке, на которой лежал телефон, гудя и вибрируя без передышки, чем раздражал меня, я убедилась в своих догадках.

От Мишки звонки поступали.

Само собой, от кого же еще. От Михуила. Главаря.

Естественно, на Мишкины звонки я не отвечала, и Бейрута не тревожила. Вообще не трогала телефон, не брала его в руки. Не отваживалась, ведь Бейрут мог выйти из ванной в любую минуту и застать меня за подлым делом. А мне не хотелось портить с ним отношения сегодня.

После того, как настойчивые названивания прекратились, не успела порадоваться, что не услышу поднадоевший вибро минимум до завтра, как на телефон стали приходить сообщения.

От того же Мишки.

Пачками. Одна за другой, в перерывах секунда-две.

Вот уж неуемный. Может Бейрут спит, потому не отвечает, а он все строчит и строчит…

Тут уж моё любопытство одержало верх над принципиальным нежеланием попасться лезущей не в свое дело. И я открыла ту переписку. Как ни странно, она была обо мне.

"Она слишком много знает. Дашь ей рассекретить нас?"

"Не понимаю тебя. Хочешь предать всех из-за чмошной бабы? Ты все еще за нас или уже против нас?"

"Отдай ее мне. Я ее сохраню. А ты не сможешь."

"Подумай, Бейрут. Взвесь, что для тебя важней. Мы или она."

Пролистав чуть выше, где наличествовали ответы Бейрута, я присела на кровать и принялась внимательно читать.

«Она не сдаст нас. Всё под контролем.»

«Включи мозги. Где гарантии, что она не подставит нас?»

«Она немая.»

«Если она не умеет говорить, это не значит, что она не умеет писать. Уверен, что она не запомнит, как ты выглядишь, и потом с ее описания не составят твой фоторобот? Или мой фоторобот? Эта баба опасна. Ее надо устранить.»

«Не сделает она этого. Ручаюсь.»

«Нет. Слишком рискованно оставлять ее. Я настаиваю, чтобы ты от нее избавился. Даю неделю на поиграться, и дальше все. Если не сделаешь сам, я пришлю Махмуда.»

Помимо Мишки, требующего отдать меня ему, либо убить, Бейруту писал Махмуд. Который монобровый длинновяз, и которого я ошибочно приняла за цыгана в ту ночь на Хаммере.

«Набери меня, как сможешь.»

Судя по сообщениям ранее, ему Бейрут поручил разыскать некого Антона. Кроме имени и номера телефона, никакой информации об этом Антоне не имелось. Однако номер телефона был мне очень хорошо знаком, я знала его наизусть. Это же Антона номер. Моего бывшего.

В «принятых звонках» номер Антона также числился. Бейрут общался с Антоном и сегодня тоже. По их друг с другом переписке ясно, что Антон нарывается на встречу. Грозится, что сам найдет Бейрута и порешит одной рукой.

Неужели Антон настолько прибитый идиот? Похоже, да. А ведь я подумать не могла, что он абсолютно с головой не дружит. Почуял себя Валуевым, блин. Тоже мне боец сыскался. Куда ему, дрыщу коротконогому, тягаться с Бейрутом? Вот же дебил, ей Богу.

Такое впечатление, что это не Антон буйство свое проявляет, а кто-то другой с его номера Бейрута злит.

В итоге, выяснив, что стрелка между Бейрутом и Антоном, между бывшим моим и, с позволения помечтать, нынешним, забита, но все время переносится именно Антоном на «завтра», я не придала значения этой переписке. Ведь трепать языком, а потом нестись пулей, трусливо поджав хвост — вполне в духе Антона.

Как, впрочем, и отмела зачаточные сомнения, что телефон Антона мог каким-то образом попасть в руки кому-то другому. Тому, кто всамделишно может накостылять Бейруту и ставит это своей целью.

Все интересующее меня далее прочесть не успела. Так как дверь ванной комнаты распахнулась. Быстро выйдя из «сообщений» и откинув телефон подальше от себя, я сделала вид, что смотрю телевизионную передачу.

Весь в зеленых точках, словно ветряночный, Бейрут зашёл в комнату в одном лишь полотенце, повязанном на бедрах.

— Ого, какой пятнистый. — подметила я с иронией, ненадолго повернувшись к Бейруту. — Много стекла вынул?

— Не очень. Куртка спасла. Если б не куртка — был бы как решето. Все нормально. А ты как? Болит нога?