Странствующий рыцарь

Сердце гора пылало жаркой ненавистью, но к священному дереву, увешанному трупами, он подходил, преисполнившись страха и смирения. Хотя гор всем своим существом ненавидел Дара — как Дар ненавидел сам себя — он знал, кто здесь повелитель, и приближался к священному дубу с рабской покорностью. Дар ощутил страх гора, когда его взгляд настороженно скользнул по чудовищным силуэтам спящих гигантов-близнецов. Если бы они проснулись, гор уже был бы мертв.

Синие глаза Дара внезапно открылись. Повсюду вокруг него была тьма, он чувствовал теплую гниющую плоть дерева, обнимающую его, словно дитя. В мягкой древесине дуба копошились черви и личинки, Дар чувствовал, как они ползают по нему, и глубоко вдохнул сладковатый запах гнилой древесины. Точно так же кожей он чувствовал кровь жертв, принесенных священному дереву.

Дерево раскрылось с тошнотворным рвущимся звуком, похожим на звук разрываемых мышц. Словно вскрытая грудная клетка, гниющая древесина раздвинулась, и Дар вышел из дерева наружу. В длинных руках, похожих на паучьи лапы, он держал изогнутый посох, который пытался пустить корни в почву каждый раз, когда Дар касался им земли.

Он двигался с паучьей ловкостью, каждое движение было резким и быстрым. На ходу он бросил взгляд на близнецов Хаоса, чьи гигантские пятидесятифутовые тела распростерлись среди корней громадного дерева. Кости бесчисленных жертв, съеденных ими, кучами валялись вокруг, и было видно, как груди гигантов вздымаются и опускаются во сне.

Боевой гор в страхе съежился перед Даром, прижимая к груди какой-то принесенный предмет. Зверолюд низко склонил шею, старательно демонстрируя свое раболепие. Дар был выше его на полторы головы.

Пристальный взгляд ледяных синих глаз был устремлен на гора, и в этих глазах словно под покровом бледного льда мелькало безумие.

Глаза Дара смотрели из-под страшной маски, сшитой из человеческой кожи. Только рот и подбородок были видны под ней. Рот выглядел почти человеческим, пока розовые губы не открылись, обнажив сотни маленьких и острых как бритвы зубов, растущих рядами на кроваво-красных деснах. На лбу кожаной маски была вырезана восьмиконечная звезда, и темная кровь сочилась из разрезов.

С головы Дара свисали густые спутанные клочья темных волос, три пары рогов украшали его череп. Одна пара росла из лба, эти рога были длинными и спирально закрученными, поднимаясь над головой на несколько футов. Вторая пара росла из висков, эти рога были толстыми и изогнутыми, как у горного барана. Третья пара начиналась там же, где вторая, но ее рога росли вниз, словно бивни, по обеим сторонам подбородка.

Дар не носил одежды, большую часть его тела, кроме груди и рук, покрывала густая шерсть. Там, где шерсти не было, кожа была гладкой и бледно-прозрачной, словно свет Моррслиба, и сквозь нее виднелись мощные мышцы. Под кожей пульсировали руны темных богов, похожие на страшные ожоги, было видно биение вен и артерий, качавших кровь по телу Дара.

«Зачем ты потревожил мой вековой сон, щенок?»

Голос Дара казался громовым ревом, хотя из его уст не вырвалось ни звука.

Гор пошатнулся, не в силах выдержать ментальной мощи Дара, кровь потекла из ушей и ноздрей зверолюда. Шатаясь, гор упал на колени и бросил красно-желтый щит к раздвоенным копытам Дара.

Синие глаза Дара расширились, из его глотки вырвалось шипение. Он стукнул посохом по земле, и корни колдовского посоха сразу же зарылись в сырую почву. Присев, Дар поднял щит. Проведя рукой по изображению дракона на щите, Дар облизал свои человеческие губы и издал победный лающий смех.

Гор забился в конвульсиях от ужаса. Как только гиганты проснутся, они сожрут его.

Дар положил щит на изогнутый кровоточащий корень священного дуба и поднял свой пронзительный взгляд к ветвям огромного дерева.

Черные стервятники смотрели на него алчными глазами.

Дар прокричал страшное слово на Темном Языке, и все птицы как одна взлетели с дерева. Из вершины его магического посоха потянулись ветви, распускаясь, словно лепестки смертоносного цветка, и черные птицы стали усаживаться на них, наполняя воздух резкими пронзительными криками.

Окруженный хриплым карканьем, Дар протянул одну руку ладонью вверх, вытянув свои длинные тонкие пальцы. Длинным и острым когтем другой руки он провел по бледной ладони. Из раны полилась темная кровь, и Дар сжал руку в кулак.

После этого он схватил одну из черных птиц, сидевших на ветвях его посоха, и крепко сжал ее.

Птица клевалась и царапалась, с криком пытаясь вырваться, но Дар крепко держал ее. Повернув ее боком, Дар поднес раненую руку к голове птицы и уронил одну каплю своей крови в глаз стервятника.