Странствующий по Вуру

– Они питаются… эти твари… их кормили плотью и кровью! Это было место… нет, не могу вспомнить! – Я и не хотел вспоминать! Ужас во мне становился все сильней. Мне приходилось напрягать всю силу воли, чтобы не впасть в панику.

– Не пытайся! – Ее приказ прозвучал резко. Снова руки легли мне на лоб, и со своим мастерством целительницы она отогнала от меня зло.

Я смотрел вперед. Там был густой туман – теперь я это вспомнил. Облака по-прежнему плывут вверху, но туман, который был таким густым, когда я в последний раз разглядывал эту часть сада (если такое злое место можно назвать садом), этот туман расселся, исчез. Я не знал, сколько мы прошли, но теперь перед нами дверь – закрытая дверь.

Здесь растения росли так же тесно, как наверху в джунглях. У меня возникло странное беглое впечатление, что когда-то они собирались тут на приступ, пытаясь прорваться через портал. Их широкая полоса уходила вправо, образуя реку растительности, которая поднималась все выше и выше, колонна растительности вздымалась над сеткой светящихся балок, цеплялась за стену, ища прохода.

Мы направились к двери, которую осаждали эти растения.

Как и у первой двери, здесь арка с надписью на неведомом языке. Я с опаской посматривал на массу растительности.

– Где станнер?

– Вот. – Илло сразу убрала руки с моего лба и чуть погодя протянула мне оружие. Я проверил заряд. Он полный.

– Предыдущий я истратила, – объяснила Илло, – чтобы уложить лиану, которая чуть тебя не задушила. Станнер перезаряжен, и у нас есть еще два заряда.

Я тщательно проверил установки, сузил луч. Витол остановился так, чтобы ветви и лианы его не касались. Здесь растения активнее, требовательней, подвижней. И крупнее, кажутся какими-то разбухшими.

Нажав кнопку, я направил первый луч на особенно активное щупальце, которое уже дважды протягивалось к нам и едва не дотянулось. Подействует ли станнер на этот раз? Зеленая лента дернулась, как человек, которого ударили. Потом безжизненно обвисла, и ветки за ней тоже начали увядать. Приободрившись, я проводил лучом вдоль всей двери и смотрел, как опадает и умирает растительная масса.

Как только образовался проход, Витол без всякого приказа прошел вперед. И тут из центра дверной арки неожиданно появился голубой луч толщиной в палец. И ударил в цепочку у меня на горле.

Откуда-то сверху, из воздуха, послышался голос. Мне казалось, что звучит он вопросительно. Пароль?.. Неужели проход нам закроют предосторожности, принятые века назад?

Цепочка снова стала теплой. И откуда-то – может быть, из того кошмара, в котором в мой мозг вторглась другая личность, – я извлек слова – два слова, бессмысленный набор звуков. И тем не менее я был уверен, что они важны, как будто меня им учили с раннего детства.

– Ибен Ихи!

Дверь заскрипела, задрожала. Ее половинки медленно, очень медленно начали раздвигаться. Дважды мне показалось, что они застряли и дальше не двинутся. Возможно, мы с Илло протиснемся в образовавшуюся узкую щель, но гары не пройдут. А оставлять их я не собирался.

Скрип становился все громче, дверь подавалась рывками. И наконец образовался достаточно широкий проход. Опять без принуждения Витол двинулся вперед, и мы покинули это место злой растительности и оказались в длинном коридоре, который под небольшим углом уходил вверх.

Коридор не был пустым. Здесь умирали люди – или существа, чьи скелеты похожи на человеческие. Они лежали на полу, вытянувшись во всю длину, или у стен, словно сидели здесь прислонясь, пока время не заставило их кости соскользнуть вниз. На некоторых были металлические доспехи, и я заметил, что все, кого я мог разглядеть, носили такие же цепочки, как у меня.

Было и оружие, по крайней мере я решил, что стержни, которые сжимали кости пальцев, это оружие. Мы не стали останавливаться и осматривать это поле битвы. Мне не хотелось смотреть на мертвых, тревожить их сон. Даже Витол выбирал пусть осторожно, не касаясь костей.

Путь наш освещался неярким рассеянным серым светом, хотя я не видел ни фонарей, ни светящихся балок, как в огромном помещении с растениями. Витол не смог пройти, не коснувшись торчащей руки скелета. При его прикосновении кости рассыпались белым порошком, металлический браслет с легким звоном упал на пол. Хотя воздух был достаточно свеж, в этом месте чувствовалась такая древность и такое отчаяние, что я торопился миновать ряды мертвецов, найти конец пути, надеясь только, что это будет выход во внешний мир.

Впервые с тех пор как мы вошли, заговорила Илла:

– Что это были за слова – те, которыми ты открыл дверь? Я слышала рассказы инопланетников о дверях и укрытиях, которые открываются только при определенных звуках, иногда только на голос владельца. Но это не инопланетное место нашего времени…