Странствующий Морф

Худая девочка, которая стояла позади него, быстро присоединилась к ним. Все трое обрушили шквал выстрелов, огонь оружия и яркая магия с двух сторон устремились на Кли. Демон был взбешен. Мгновение он стоял на месте, а потом двинулся к женщине Рыцарю Слова. Но сила ее магии оказалась настолько интенсивной, что ему пришлось отступить. Женщина крикнула, словами призывая остальных надавить еще. Кли яростно махал своими большими руками, поворачиваясь так и эдак. Потом он попытался извернуться, чтобы использовать свои умения метаморфа и снова исчезнуть во мгле.

Однако его силы иссякали, а концентрация была частичной. Он ничего не мог заставить работать.

Теперь также и пес преградил ему путь и вдруг оказалось, что ему некуда идти. Он выбрал напасть на мальчишку с девчонкой, стреляющих из автоматического оружия, казавшихся самым слабым местом напавших на него. Девчонка упала быстро, но мальчишка удержался на месте. Когда Кли навис над ним, тот приставил ствол своего оружия под его подбородок. Огромные когти Кли рванули ствол, когда оружие разрядилось и разнесло в клочья нижнюю часть его лица. Одна рука задела мальчишку скользящим ударом, когда тот попытался отскочить в сторону, и опрокинула его на землю.

Однако повреждение было нанесено. Голова Кли была изуродована и он больше не мог видеть. Он мог исцелиться, но только медленно, очень медленно. Он с трудом мог поверить, что с ним сделали. Пошатываясь из–за слепоты, он пытался сбежать, чтобы выиграть время. Слишком поздно. Белый огонь Рыцаря Слова снова врезался в него, опалив его в десятке мест, охватывая его тело огнем, превращая плоть и кости в пепел.

Кли сильно наклонился и упал на одно колено.

Он ощутил, как утекает его жизнь. Он ощутил холодное приближение смерти. Он резко поднялся, но снова упал. Им овладело осознание происходящего. Наступил последний миг разочарования и ярости, а потом он умер.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Наступили сумерки и буря прекратилась. Ветры стихли до легких бризов, а потом и совсем пропали, пыль и песок осели, а воздух посвежел. Три из четырех сторон горизонта на короткое время показались полными очертаниями на фоне темно–синего неба — горы на востоке, холмы на севере и равнины на юге. Затем опустилась темнота и поглотила все, кроме луны и звезд.

Уставшие участники каравана откопали себя, почистились, съели столь необходимый ужин и стали устраиваться на ночь. Образовывались и распадались группы, одна за другой, обмениваясь историями и ободряя друг друга, рассказывая о происшедшем и размышляя о том, что лежало впереди.

Вдалеке, на западе от их лагеря, видимая до наступления темноты и слышимая даже после этого, бушевала нисколько не ослабленная пылевая буря, плотной стеной кружащегося песка и пыли и порывистого ветра.

Где–то в этом мареве находилась армия демонов и выродков. Также где–то там находился пропавший Рыцарь Слова.

Сова сидела с Воробышком, Речкой и Свечкой, и все четверо говорили о нем шепотом, беспокойным тоном.

— Я думаю, он делает то же, что сделали мы, — сказала Сова, непоколебимая в своем оптимизме, всегда принимающая положительные стороны событий. — Он найдет укрытие, чтобы переждать эту бурю. Просто ему требуется больше времени, чтобы избавиться от нее.

Воробышек нахмурилась:

— Не знаю. Он уже должен быть здесь. У него же этот здоровый вездеход. Он мог бы проехать на нем и через бурю.

— Я не знаю… — произнесла Речка.

— Надеюсь, что демоны не нашли его, — тихо сказала Свечка. — Я не хочу, чтобы кто–нибудь еще пострадал.

Никто не говорил какое–то время, все как один вспомнили о Винтике. Выжившие защитники моста прибыли как раз перед началом бури, но их известия о том, что случилось два дня назад в сражении с армией демонов, только начинали распространяться. Именно Кэт, вернувшаяся с этими защитниками, рассказала Сове о смерти Винтика и исчезновении Логана Тома. Затем она ушла и они с тех пор ее не видели.

— Винтик был такой храбрый, — сказала Речка. — Я бы не смогла сделать то, что сделал он.

— Семья без него и Мелка будет уже не такой, — добавила Воробышек. — Мы больше не как цельная семья.

— Нет, мы цельная семья, — настаивала Сова. — Мы просто должны начать с начала. Мы просто должны жить дальше. Это было очень тяжело и очень печально. Никто из нас не думал, что мы не все попадем туда, куда мы идем. Однако, трое из нас погибли, и мы не можем это изменить. Если мы хотим, чтобы их потеря оказалась не зря, то должны сказать себе, что сдаваться это не выход. Как мы сможем с этим справиться, так и будет.

— Я не говорю, что мы должны сдаться, — сказала, защищаясь, Воробышек. — Я бы никогда об этом не подумала.

Сова кивнула:

— Я это знаю. Я лишь озвучиваю свои мысли. Я чувствую себя опустошенной и мне нужны все вы, чтобы наполнить меня снова. Вы тоже чувствуете что–то подобное?

Они кивнули, но ничего не сказали. В темноте, где–то начал плакать ребенок. Они услышали, как воспитатель мягко успокоил его, и плач прекратился.

Воробышек взмахнула своими светлыми волосами: