Странствия убийцы

Я встал и стряхнул снег, который уже начинал таять. Мне было стыдно. Верити, человек, которому я доверял, поступил так со мной. Это было плохо. Но через меня он внушил преданность к себе и Ночному Волку. Однако у волка не было никаких обязательств перед Верити. Если уж на то пошло, я и не имел права чего-то требовать от него. То, что было между нами, всегда основывалось только на искреннем желании с обеих сторон без всякого принуждения. Теперь из-за меня он был в ловушке, как будто я сам посадил его в клетку.

Значит, мы разделим эту клетку.

Я хочу, чтобы было по-другому, и попытаюсь найти какой-нибудь способ освободить тебя. Но я даже не знаю, как мне самому освободиться. Я не имею представления, что тебя связывает, как разорвать эту связь. Нас с тобой связывает Дар. Меня с Верити связывает Сила. Как могло послание его Силы пройти сквозь меня и захватить тебя? Ты даже не был со мной, когда он позвал меня!

Ночной Волк очень тихо сидел на снегу. Поднялся ветер, и при слабом свете звезд я видел, как колышется его мех.

Я всегда с тобой, брат. Может быть, ты не всегда чувствуешь меня, но я всегда с тобой. Мы одно.

Мы многое разделяем, согласился я. Меня мучила совесть.

Нет. Он повернулся, чтобы посмотреть мне прямо в лицо, и встретил мой взгляд – так не поступил бы ни один дикий волк. Не разделяем. Мы одно. Я больше не волк, ты больше не человек. У меня нет слова для того, что мы представляем собой вместе. Может быть, тот, кто говорил с нами о Древней Крови, знает, как назвать это. Он помолчал. Только посмотри, насколько я стал человеком, если ищу слова для мысли. Слов не нужно. Мы существуем, и мы то, что мы есть.

Я бы освободил тебя, если бы мог.

Освободил бы? Я не отделился бы от тебя.

Это не то, что я имел в виду. Я хотел сказать, что ты смог бы жить собственной жизнью.

Он зевнул, потом потянулся.

Я хочу, чтобы у нас была наша собственная жизнь. И мы завоюем ее вместе. Так. Мы будем путешествовать ночью или днем?

Днем.

Он почувствовал, что я имею в виду.

Ты останешься с этой огромной стаей? Почему не уйти от них и не бежать со мной? Мы бы шли быстрее.

Я покачал головой.

Это не так просто. Чтобы путешествовать там, где мы должны, мне потребуется укрытие, а у меня его нет. Мне нужна помощь этой стаи, чтобы выжить в такую погоду.

За этим последовали трудные полчаса, в течение которых я пытался объяснить волку, что мне необходима поддержка моих спутников, чтобы добраться до гор. Если бы у меня была лошадь и собственная провизия, я бы не задумываясь рискнул и пошел с ним. Но идти пешком по снежной дороге да еще с тяжелой ношей за спиной, когда впереди ждут еще более глубокие снега и сильный холод, не говоря уж о переправе через реку, было бы глупо.

Мы могли бы охотиться, настаивал Ночной Волк, а по ночам сворачиваться вместе в снегу. Он бы заботился обо мне, как заботился всегда. С трудом мне удалось убедить его в том, что мне придется продолжать путешествовать со стаей.

Значит, я буду красться за всеми этими людьми, как бродячая собака?

– Том? Том, ты здесь? – В голосе Ника было раздражение и беспокойство.

– Здесь! – Я вышел из кустов.

– Что ты делал? – подозрительно спросил он.

– Писал, – ответил я и принял внезапное решение. – И мой пес догнал нас. Я оставил его с друзьями, но он, наверное, перегрыз веревку. Эй, мальчик, к ноге.

Я отгрызу твою ногу! – кровожадно предложил Ночной Волк, но вслед за мной вышел на открытый двор.

– Чертовски большая собака, – заметил Ник. Он наклонился. – Похоже, больше чем наполовину волк.

– Мне говорили это в Фарроу. Это баккская порода. Они отлично пасут овец.