Странствия Шута

Может быть несколько таких, − неохотно признала она. −Владеющие Скиллом склонны к некоторым странностям. Я постараюсь разведать, не пропал ли кто из них. Но уже поздно, и большинство обитателей замка уже в постелях. До завтра я не смогу узнать.

Я надеюсь выехать завтра на рассвете. Если будут новости, сообщи мне через Скилл.

Хорошо.

Я чувствовал ее размышления, отделенные от меня. Я как будто услышал шепот в своей голове, когда она сказала:

Помнишь, как ты приходил ко мне во снах, когда был волком?

Ее чувства ко мне тех времен, когда она впервые узнала меня, подобно бризу, пронеслись через наши разделенные мысли. В ее представлении обо мне я был загадочным и могущественным, почти романтическим. Я ощутил острую боль утраты, что стал для нее обыкновенным.

Я помню.

Ее Скилл впервые проявился в способности управлять снами, ее собственными и других людей. Я вспомнил ее стеклянную башню. Ее платье из бабочек.

И я помню Сумеречного Волка. Я знала, что он будет охотиться за теми, кто напал на его стаю. Я знала, что ты снова превратишься в него, когда достаточно долго пробудешь один.

Пауза в нашем общении, как будто она подумала о чем-то слишком личном, чтобы делиться этим со мной. Я почувствовал, что она смирилась с тем - что я буду делать. Это уязвило меня. Затем она меня шокировала:

Я бы хотела знать ее лучше. Хотела бы уделить ей больше времени. Я всегда думала, что у нас еще будет время, чтобы стать сестрами.

Порыв ее  неожиданной ярости ударил меня, как огненный шторм.

Я хотела бы пойти с тобой, помочь убить их!

Скилл смолк. Я был ошеломлен. Как я мог забыть, что это та женщина, которая смело стояла перед Тинтальей, будучи почти девчонкой? Когда она снова соприкоснулась со мной разумом, безупречным контролем она напомнила мне своего прадеда.

Риддл будет знать - что нужно приготовить к твоему путешествию. Я поручу это ему. И я подготовлю Дьютифула к тому, чтобы он принял твое решение.

На этом ее мысли покинули меня, оторвавшись от моих, подобно аромату потушенной свечи в холодной комнате. Я подобрал ноги и медленно встал. Защитным жестом я прижал альбом, будто на руках держал свою дочь. Подумав мгновение, я вслепую выбрал свечи. Погасив свет, я взял одну из незажженных свечей. Жимолость. Воспоминание о давно прошедших летних днях. Молли собирала для своей коллекции белые с розовым цветы так же старательно, как ее пчелы мед с них, а потом ароматизировала воск. Воспоминание, которое нужно сохранить.

Я вернулся в свой кабинет. Положил в огонь еще полено. Я не усну в этом мраке до самого рассвета. Я зажег свежие свечи и взял свой старый мешок. В нем хранились мои сокровища, предметы, с которыми я не расстанусь. Я добавил туда свечи Молли и альбом Пчелки. Положив маленький альбом рядом с дневником снов, я почувствовал, что соединил две половинки ее жизни. Днем она жила как мой ребенок, а по ночам − как сновидец. Я не хотел называть ее Белым Пророком. Не хотел определять ее больше как дочь Шута, чем как мою. Я не говорил Шуту, что у нее есть дневник снов. Я знал, что он захочет, чтобы я прочитал ему записи, и захочет обладать им также, как и я. Эти вещи − все, что осталось от моего ребенка, и я хотел приберечь их для себя.

Я вернулся в спальню. Подойдя к запертому сундуку с одеждой, достал из тайника под двойным дном яды, мази, порошки, клинки и все, что может понадобиться убийце, ставшему мстителем. Дьютифул невольно освободил меня. Королевский убийца, связанный словом, будет убивать только того, на кого ему укажут. Теперь я могу убивать кого захочу.

У меня был тяжелый пояс из двойной кожи. Я методично заполнил скрытые отделения. Ножны, спрятанные в сапоге и прижатые к ноге; уродливый браслет с гарротой внутри; ременная пряжка, которая при расстегивании превращалась в короткий кинжал; перчатки со вшитыми в них латунными кастетами. Нужно было рассортировать, выбрать и плотно упаковать так много ужасных, смертоносных, отвратительных маленьких орудий. Мне пришлось оставить место для предметов, которые я стянул в старой норе Чейда. Я уйду подготовленным.