Странствия Шута

Песня для Ночного Волка и его друга.

Лестница казалось круче, чем я помнил. Добравшись до своих старых покоев, я вошел внутрь так осторожно, будто снова был убийцей. Я закрыл и запер за собой дверь, подбросил в огонь дров и подумал, почему бы мне просто не лечь в постель и не заснуть. Вместо этого я расправил шторы и осмотрел место, где они крепились к рычагу. Да. Теперь я видел это так же ясно, как не видел все прошедшие годы. Еще один рывок, и дверная панель пришла в движение, но ни единый звук не выдал ее. Только когда я толкнул дверь, и она бесшумно открылась, темнота тайной лестницы раскинулась передо мной.

Я начал привычно подниматься, но один раз все же споткнулся, зацепившись ногой за ступеньку. Наверху, в старом кабинете Чейда, Эш уже заходил и ушел. Наша грязная посуда была убрана, новый котел с водой висел над очагом на медленном огне. Шут не двинулся с места с тех пор, как я оставил его. Я быстро пересек комнату и в тревоге склонился над ним.

- Шут? - позвал я тихо, в ответ он закричал, руки взметнулись, закрывая голову. Одна рука успела задеть мою щеку. Я шарахнулся от кровати, а он завопил:

- Простите! Не бейте меня!

- Это всего лишь я. Всего лишь Фитц, - я говорил спокойно и размеренно, стараясь избавиться от сострадальческих интонаций в своем голосе. Эда и Эль, Шут, оправишься ли ты когда-нибудь от пережитого?...

- Прости, - повторил он с придыханием, успокаиваясь. - Мне очень жаль, Фитц. Когда они схватили меня... Они никогда спокойно не будили меня. Не позволяли проснуться самому. Я так боялся, что мне приходилось кусать себя за руки, чтобы только не уснуть. Но, в конце концов, я всегда засыпал. Иногда они будили меня спустя всего лишь мгновение. Маленьким ножом с зазубринами. Или горячей кочергой, - гримаса на его лице очень отдаленно напоминала улыбку. - Теперь я ненавижу запах огня.

Он положил голову обратно на подушку. Ненависть волной накрыла меня, а затем отступила, оставив внутри пустоту. Я никогда не смогу отменить то, что они с ним сделали. Спустя некоторое время он повернул голову в мою сторону и задал вопрос:

- Сейчас день?

Во рту было сухо и не находилось слов. Я откашлялся.

- Сейчас либо поздняя ночь, либо раннее утро, в зависимости от того, как на это посмотреть. Мы говорили в прошлый раз в начале дня. Ты проспал все это время?

- Я точно не знаю. Иногда мне трудно разговаривать. Дай мне несколько минут, пожалуйста.

- Хорошо.

Я отошел в дальний конец комнаты и старательно игнорировал его, пока он ковылял от кровати. Он нашел дорогу к гардеробу, пробыл там некоторое время, и, когда вышел, спросил, не найдется ли воды для умывания.

- В кувшине, рядом с кружкой у твоей кровати. Могу подогреть немного для тебя, если хочешь.

- О, теплая вода - сказал он так, словно я предложил ему золото или драгоценные камни.

- Подожди немного, - ответил я и пошел греть воду. Он нащупал кресло у камина и опустился в него. Я удивился, как быстро он запомнил комнату. Когда я принес теплую воду и ткань для умывания, он сразу же потянулся к ней, и я понял, что он молчал, чтобы отслеживать мои действия - те, которые он мог услышать. Мне казалось, что я все равно что подглядываю за ним, когда наблюдал, как он вымыл свое лицо, покрытое шрамами, а затем несколько раз протер глаза, чтобы счистить липкую слизь с ресниц. Когда он закончил, его глаза были чистыми, но глазные яблоки покраснели.

Я не ставил подготавливать его и извиняться.

- Что они сделали с твоими глазами?

Он положил тряпку обратно в миску и сцепил поврежденные руки, аккуратно разминая опухшие суставы. Он молчал, пока я убирал со стола. Что ж, понятно. Не время.

- Ты голоден? - спросил я

- Уже пора есть?

- Если ты голоден, значит пора. Я уже съел больше чем достаточно. И, возможно, выпил, больше чем следовало.

Его ответ потряс меня.

- У тебя и вправду есть еще одна дочь, кроме Неттл?

- Да, - я сел в свое кресло и скинул туфлю. - Ее зовут Пчелка. Ей девять.

- Правда?

- Шут, зачем мне тебя обманывать?

Он не ответил. Я нагнулся и расстегнул вторую туфлю. Я стянул ее и опустил ногу на пол. Мою левую голень свело в судороге и, вскрикнув от боли, я склонился, чтобы растереть ее.

- Что случилось? - тревожно спросил он.

- Дурацкие туфли, спасибо Чейду. Высокие каблуки и загнутые острые носы. Тебя бы они точно насмешили, если бы ты мог их видеть. Ох, и у камзола пола почти до колен. И пуговицы в виде маленьких синих цветов. А шляпа напоминает пустой мешок. Не говоря уже о кудрявом парике.

Его губы изогнулись в едва заметной улыбке. Затем он серьезно сказал.

- Ты даже не представляешь, как сильно я хотел бы это увидеть.

- Шут, вовсе не праздное любопытство заставило меня спросить про твои глаза. Если бы я знал, что с тобой произошло, это могло бы мне помочь исправить это.