Я подняла глаза. Люди из поместья, съежившись, стояли у небольших костров, как стадо рогатого скота посреди снега. Некоторых поддерживали их родные. Лица настолько исказились от боли и ужаса, что их нельзя было узнать. Костры, разведенные из прекрасной мебели Ивового леса, не грели, они освещали ночь, не позволяя людям сбежать от похитителей. Большинство захватчиков были верхом. Это были не наши лошади и не наши седла: с высокими спинками, совершенно незнакомые. Я в оцепенении пересчитала их. Не так уж много, возможно, всего лишь десять. Но они были воинами, большинство светловолосые, с русыми волосами и бледными бородами; высокими и крупными. Некоторые держали в руках обнаженные мечи. Они были убийцами, солдатами, нанятыми для выполнения задания. Люди с такими же светлыми, как у меня, волосами. Я увидела человека, который преследовал меня, вытащил из седла и тащил назад, едва не задушив. Он стоял лицом к лицу с кричащей пухлой женщиной, которая заставила его отпустить меня. А дальше за ними, да, мои глаза смогли увидеть его. Это был он. Туманный человек.
Сегодня я видела его не в первый раз.
Он был на рынке в Дубах-на-Воде. Он одурманил весь город так, что никто из проходивших мимо не обернулся и не взглянул в его сторону. Он был в том переулке, который все избегали. А что было позади него? Налетчики? Мягкая добрая женщина, голос и слова которой заставили меня полюбить ее после первых же слов, обращенных ко мне? Я не могла разглядеть их сквозь туман, видела лишь самого туманного человека. И сейчас я с трудом его рассмотрела, хотя он стоял рядом с женщиной и совсем не прятался.
Он что-то делал. Что-то очень сложное, настолько трудное, что туман, окутавший меня, рассеялся. Это знание помогло мне очистить разум. С каждым прошедшим мгновением мои мысли вновь обретали самостоятельность. Как и тело. Теперь я смогла почувствовать все синяки, полученные сегодня, и головную боль. Языком во рту я нашла место, где прикусила щеку, нажала и почувствовала вкус крови. Боль, появившаяся при этом, окончательно прояснила мысли. Теперь мой разум принадлежал только мне.
Я посмотрела на туманного человека. Мальчишка. Его круглое лицо с детским подбородком еще не полностью сформировалось. А тело было мягким, редко подвергавшимся физическим нагрузкам. А вот его разум работал постоянно, поняла я. Лоб сморщился от напряжения, его целью были солдаты. Он не обращал внимания на людей Ивового Леса, зная, что туман, окутавший их, быстро не рассеется. Он убеждал солдат слушаться и доверять словам женщины. Его туман окутал старика, сидящего на вороном коне.
Старик сжимал в руке меч, острие, направленное в землю, источало тьму. Я могла буквально увидеть плотность густого тумана. Затем я поняла, что на самом деле не вижу сквозь него. Это был отражающийся свет, старик был окутан красными огнями ауры. Его лицо было ужасно, старое и обвисшее, будто расплавленное, с выпирающими костями и светлыми глазами. Он будто бы излучал горечь и ненависть ко всем. Я собралась и немного опустила свои стены, чтобы почувствовать - что туманный человек говорит старому солдату. Он насыщал его ощущением триумфа и успеха, наполнял удовлетворением и сытостью. Задание выполнено, он будет хорошо вознагражден, одарен выше всех ожиданий. Люди узнают о его свершениях. Они услышат обо всем и будут вспоминать, каким человеком он был. И пожалеют о том, как обращались с ним. Они станут пресмыкаться перед ним, молить о милосердии.
А сейчас? Сейчас настало время прекратить грабеж и насилие, забрать то, за чем он и его люди пришли, и вернуться домой. Задержка здесь может вызвать осложнения. Будет больше столкновений, убийств... Это нам не нужно. Туман внезапно изменился. Перестал убеждать в этих перспективах, стал холодным, полным темноты и усталости. Меч в руках вдруг показался тяжелым, доспехи давили на плечи. Они получили то, за чем пришли сюда. Чем раньше они повернут обратно в Калсиду, тем скорее окажутся в тепле, с заслуженным вознаграждением. Скоро он будет смотреть свысока на людей, которые пожалеют о том, что презирали его.