Странствия Шута

Неужели только вчера я еще стоял в Оленьем замке и был провозглашен принцем Фитцем Чивэлом, коронован сталью и принят домой? А сейчас, в своем собственном доме, я слушал плач и крики и смотрел на людей, шокированных до немоты воспоминаниями о том, чему они были свидетелями и что сотворили. Пастух Лин стоял передо мной, понурив голову, и умолял о прощении за то, что по просьбе круглолицей женщины помогал собирать тела убитых и бросать их в пламя. Мне было стыдно видеть человека, так сломленного своими деяниями под воздействием магии. Однако, от его рассказа была ощутимая польза - Чейд наконец уверился, что тело Шайн никто не сжигал, значит она все же не погибла здесь.

Так и тянулся этот долгий вечер. Как только стихло настойчивое бормотание голосов Скилла «забудь, забудь», мне удалось дотянуться до Неттл. Присоединившись к моему разуму, она смотрела моими глазами и слушала моими ушами всю историю бедствия, случившегося в Ивовом Лесу. Вскоре я почувствовал, как Риддл дает ей силы, а чуть позже к нам присоединились и Дьютифул со Стеди и поддержкой круга. Было мало приятного в том, чтобы открыть им мой разум и позволить узнать то же, что уже было известно мне. Я чувствовал смятение их мыслей и чувств, через которое пробивались терзания Неттл о неопределенности судьбы Пчелки и ярость Дьютифула из-за того, что подобные вещи могли случиться в Бакке. Ощутив глубокую, невыносимую печаль, вызванную известием о смерти Ревела, я был удивлен, осознав, что это исходит от Риддла. Однако я не стал перед ними никак оправдывать свою неудачу, у меня не было оправданий. Наше собрание, напоминавшее пародию на Зимний Праздник, было похоже на танец ужаса и страдания, пировали мы горьким чаем и слезами.

Но все пожары, будь то полыхающее дерево или горестное пламя печали, в конце концов, прогорают. Большой зал медленно пустел. Люди расходились по своим осиротевшим домам и спальням. Одни уходили, напившись, другие абсолютно трезвыми. Даже роустеры стали, наконец, пьяно расползаться из холла по своим кроватям в крыле прислуги. Лант отослал Булена отдохнуть, а я мягко, но настойчиво велел Персиверансу вернуться домой к матери.

– Но я же поклялся вам, – настаивал он, и мне пришлось сказать ему:

– А я говорю, что это твой долг на сегодня. Иди.

В конце концов, остались только Чейд, Лант и я. Олух уже давным-давно спал. Маленький человечек быстро утомлялся в последнее время, и у меня не было никаких причин подвергать его таким мучениям. Мы с Чейдом уселись на мягкую скамью перед почти погасшим камином. Лант угрюмо сел отдельно, вперившись взглядом в умирающий огонь.

Итак, каков план?-  это от короля Дьютифула.

Завтра рано утром я вернусь в Баккип. Мне нужно поговорить с Шутом, надеюсь, он сможет что-то объяснить.

Разве мудро снова использовать камни так скоро? - а это от Неттл.

Этого требует нужда, - отозвался я.

И я тоже, - Чейд меня удивил.

Я начал было возражать, но притих. Его дочь была в той же опасности, что и моя собственная. Кем я был, чтобы отговаривать его от повторного использования камней?

Лорд Голден, - начал Дьютифул, но мысль прервалась.

Что с ним? - мое сердце болезненно сжалось.

Он был чрезвычайно расстроен твоим уходом. - смятение Дьютифула теперь стало очевидным. - Ни о каком разговоре с ним не могло быть и речи. Он вопил и кричал как испорченный ребенок.

"Как испуганный до смерти ребенок", - подумал я.

Он сказал, что должен идти с тобой, что ты не должен был его бросать. Мы сделали все, что могли, чтобы его успокоить, но без толку. В конце концов, он вымотался и пошел в постель. Мы думали, что он долго проспит, поэтому оставили его одного. Но, видимо, он встал вскоре после нашего ухода. И каким-то образом доковылял из старого логова Чейда до одного из главных коридоров Баккипа и практически до конюшен. Его нашли утром, лежащего лицом в снегу. Фитц, он плох, ему гораздо хуже, чем когда ты его здесь оставил. Мне очень жаль... - последняя фраза, сказанная дрогнувшим голосом, выдала то, что Дьютифулу не хотелось говорить. Шут умирал.