Странствия Шута

На обратном пути я зашел в портняжную мастерскую – мне повезло, одежда для Шута была готова. Когда я двинулся дальше, низкие тучи уже обложили горизонт. Пошел снег, и пока я брел по дороге, круто поднимавшейся к замку, ветер жалил лицо. Ворота я миновал так же легко, как и когда выходил, – по случаю Зимнего праздника и прибытия гостей из Удачного страже было велено не допытываться у входящих, что у них за дела.

Но это напомнило мне о том, что рано или поздно придется решить еще один вопрос. Мне нужно было как-то назваться. С тех пор, как я по просьбе Би сбрил бороду, даже Риддл не уставал удивляться, как молодо я выгляжу. Я много лет не был в Оленьем замке и теперь опасался представляться Томом Баджерлоком. И не только потому, что седая прядь, похожая на барсучий хвост, давно исчезла, а еще и потому, что те, кто помнил Тома Баджерлока, слишком удивились бы, увидев перед собой мужчину лет тридцати с небольшим, когда ему должно быть уже шестьдесят.

Через кухню я на этот раз не пошел, а воспользовался боковой дверью, через которую ходили в основном посыльные и слуги высшего ранга. Плотно набитая сумка служила отличным оправданием, а когда помощник управляющего поинтересовался, куда я иду, я сказал, что несу посылку для леди Неттл.

Гобелены и мебель в замке сменились, но расположение господских покоев согласно высоте положения их обитателей оставалось примерно тем же, что и во времена моего детства. По лестнице для слуг я поднялся на этаж, где селили низшую знать, потоптался немного в коридоре, словно ожидая, пока меня впустят в комнаты, и, оставшись в одиночестве, незамеченным поднялся на этаж выше, где были старые покои леди Тайм. Ключ легко повернулся в замке, и я вошел. Ход в потайные коридоры начинался в шкафу, набитом затхлыми старушечьими платьями.

Я пробрался в лаз так же неуклюже, как и накануне ночью. Так ли уж необходима вся эта секретность? Шут попросил поселить его в тайных комнатах, потому что боялся преследователей, но, пройдя через камни, мы наверняка оставили далеко позади любую погоню. Однако потом я вспомнил, как умерла Белая девушка, как паразиты пожирали ее глаза, и решил, что осторожность все же не помешает. Пусть лучше Шут поживет там, где его никто не найдет, – хуже не будет.

Пока меня не было, в комнатах успел побывать кто-то из загадочных подручных Чейда. Надо бы познакомиться с ним. Или с ней. Лохмотья Шута исчезли, пустая ванна стояла в углу. Грязные тарелки и бокалы были вымыты и расставлены по местам. В дальнем углу очага стоял тяжелый глиняный горшок, из-под крышки доносился аромат тушеного мяса. Стол был застелен скатертью, на которой, завернутый в чистую желтую салфетку, лежал каравай хлеба, стояла тарелочка с по-зимнему бледным маслом и пыльная бутылка красного вина. Стол был накрыт на двоих, возле тарелок и приборов ожидали кружки.

На спинке стула висели две удобные ночные сорочки из льняного полотна – должно быть, заботами Кетриккен. К ним прилагались две пары свободных штанов из той же ткани. Чулки для сна, связанные из ягнячьей шерсти, были аккуратно скатаны в шарики. Я улыбнулся при мысли о том, что, возможно, бывшая королева отыскала эти мягкие вещи в своем собственном шкафу. Собрав одежду, я положил ее в изножье кровати.

Наряд, оставленный на другом стуле, выглядел загадочно. На спинке висело лазурно-голубое платье с разрезными рукавами и множеством лишних пуговиц. На сиденье лежали штаны из черной шерсти – довольно-таки удобные, заканчивающиеся у щиколоток бело-голубыми манжетами. Туфли без задников, стоявшие на полу возле стула, напоминали пару лодочек, их острые мыски круто задирались вверх, а каблуки были широкими и устойчивыми. Даже если бы Шут окреп достаточно, чтобы разгуливать по Оленьему замку, эта обувка, на мой взгляд, оказалась бы ему велика.