Странствия по мирам

А рога, уже и без того похожие на оленьи, продолжали расти, крепнуть, куститься и в конце концов обратились в нечто, что составило бы предмет гордости матерого лося. Тяжестью своей они совершенно вдавили в плечи голову князя, непривычного к таким украшениям.

Зал терема мгновенно опустел. Гости и слуги кинулись бежать в двери и окна, торопясь исчезнуть со сцены, где разыгрывалась эта странная драма.

С одной стороны, было неясно, что там на уме у осерчавшей залетной чародейки – сейчас отделает князя да, глядишь, и за других примется. А с другой – даже если и не примется, князь как истый великий правитель, поди, не захочет позже терпеть свидетелей своего позора. Куда ни кинь, всюду клин обнаруживается.

На месте остался только воевода Крут, ноги которого словно приросли к иолу. На лице его отражалась крайняя степень изумления. Наверное, если бы кто-нибудь из витязей в момент построения дружины ни с того ни с сего плюнул ему в лицо, вряд ли это удивило бы воеводу больше, чем такое непотребство, совершенное с его князем залетной волхвовательницей. Мир, который казался ему незыблемым, вдруг рухнул, вот так – мгновенно и без всякого предупреждения.

И как прикажете воспринимать это нарушение всех извечных законов мироздания? Если у человека, облеченного высшей властью, можно вырастить рога на голове, то остается только испустить дух и покинуть столь несовершенную вселенную… Ужас, смешанный с нежеланием поверить своим глазам, полностью парализовал его мыслительные способности. Катилось, он вот-вот впадет в состояние глубокой каталепсии.

Князь же со стоном опустился на колени и уперся рогами в стену – так было легче держать эту невыносимую тяжесть.

– Пощади, матушка!

– Ну так что, князь Путята, по вкусу тебе мое чудо? – зловеще поинтересовалась Маргарита, соблюдая стиль колдуньи из классических русских сказок. – Али еще маленько добавить?

Вообще-то у нее в памяти закрутилась совсем иная литературная ассоциация, что-то из Ильфа и Петрова: «Я вам не матушка! И попрошу не становиться ни на какие колени!» – но было сомнительно, что Путята в данный момент способен понимать чуждый его ментальности юмор.

– Матушка, Царевна Лебедь, смилуйся, прости неразумного! – завывал князь, пытаясь простереться ниц, но из-за цеплявшихся за все огромных рогов не преуспевший в своих попытках. – Признаю великую силу твоего чародейства! Признаю! Каюсь в неверии! Избавь от рогов, не губи, сделай милость!

– Не убивайся так, князь! Чары мои недолгие, в полночь рассеются. А пока потерпи и подумай.

С этими словами Маргарита гордо вышла из княжеских покоев, а ее свита поплелась за ней.

Теперь на гостеприимство в княжеских чертогах рассчитывать не приходилось и надо было подумать о ночлеге и ужине для всей команды, раз уж на ее плечи легли обязанности неформального лидера.

Что ж, город портовый, какие-нибудь постоялые дворы для приезжих здесь найдутся. Хорошо бы только узнать, какая валюта имеет хождение в здешних местах. Но с помощью волшебного кольца проблему кредитоспособности, наверное, можно будет как-нибудь разрешить.

Как только Лебедь со свитой покинула княжеские хоромы, Путята к вящему ужасу осознал, что мерзкая чародейка неописуемым образом ухитрилась поставить его на колени. В прямом смысле. И в переносном тоже. И не было никакой надежды, что она не соврала, обещая, что в полночь рога исчезнут сами собой. А ну как останутся?

– Волхвы! – завопил князь не своим голосом. – Где арконские волхвы? Ко мне их сей же миг!

Поскольку воевода Крут, оправлявшийся от потрясения, так и оставался рядом с князем, а из-под лавок начали выглядывать бледные лица рынд, стоявших в момент появления чародейки в почетном карауле, приказ правителя был быстро принят к исполнению. Через пару минут рынды уже неслись по городу, а еще через пару – возвращались, толкая перед собой упиравшихся чародеев и волхвов.

Это были не лучшие колдовские силы Арконы (с лучшими среди местных уроженцев дело вообще обстояло сложно), а те, кто первым попался стражникам под руку. Но к качеству магических услуг князь ведь никаких претензий и не предъявлял. Велел доставить волхвов – волхвы тут как тут, изволь, князь-батюшка, делай с ними что хочешь! Хоть с кашей ешь!

Увидев, что произошло с умом, честью и совестью Арконы, волхвы онемели. Но рынды недвусмысленно подталкивали их в спину топориками и шипели:

– А ну, творите чары, песьи дети! На дыбу захотели, чернокнижники поганые? Сейчас мы вам дыбу-то и спроворим!

Один из волхвов, посмелее остальных и уж во всяком случае самый бесшабашный, вглядевшись в выражение лиц окружавших его княжих слуг, понял, что терять практически нечего, и послал в сторону князя наспех сотворенное заклинание. Что-то шипя понеслось по воздуху в сторону мощных рогов Путяты и врезалось в них, осыпав все вокруг белыми искрами.

Это послужило сигналом для остальных чародеев, волхвов и чаротворителей. Под пристальными, полными ужаса взглядами всех присутствующих они воздели руки и принялись творить первые попавшиеся заклинания.