Странствия Лагардера

Из соседней комнаты доносились выкрики и взрывы хохо­та. Приспешники принца, пользуясь разрешением своего хозяи­на, пировали на славу: уже почти все были мертвецки пьяны.

Контрабандисты пока лишь приближались к этому блажен­ному состоянию, так что с ними все еще можно было говорить о серьезных вещах.

Пейроль сделал им знак, и все головы придвинулись к не­му.

– Господа, – произнес он тихо, – теперь я хочу поста­вить на кон жизнь человека!

Его собеседники инстинктивно взялись за рукояти ножей, спрятанных за поясом. Ибо без навахи[30] не выходит из дому ни один испанец – будь то знатный идальго или оборванный ни­щий. Равным образом каждый мгновенно схватывает суть дела, когда речь заходит о таком волнующем и замечательном сюже­те, как убийство.

– Где и когда? – спросил один из них, по всей видимо­сти, вожак, от которого и зависело принятие решения.

– В ущелье Панкорбо… когда он явится сюда…

– И когда же он явится?

– Наверное, послезавтра… самое большое, через два дня. Но уже утром вам нужно быть там и ожидать его.

– Он один?

– Их будет трое… может быть, четверо… Я плачу только за его смерть, и плачу дорого.

– Сколько?

– В пять раз больше золота, чем я дал вам выиграть се­годня. Деньги получите сразу после того, как дело будет сдела­но. Но я должен иметь доказательства, что он действительно мертв…

Глаза испанцев вспыхнули алчным огнем.

– По рукам! – воскликнул вожак. – Кто этот человек?

– Он называет себя шевалье Анри де Лагардер… Ему около тридцати восьми лет; светловолосый, с черными усами… Его считают одним из лучших клинков Франции.

– С навахой не сравнится ни одна шпага, – ухмыль­нулся контрабандист. – Нож работает бесшумно и быст­ро… и свидетелей своих подвигов не оставляет! Кому довелось познакомиться с нашей навахой, тот уже ни о чем не расскажет…

– Вас только пятеро, – сказал Пейроль, – нужно на­брать еще людей…

– Зачем? Ведь их только четверо? – спросил вожак, ко­торого звали Перес-наваррец.

– Возможно, их будет только трое, – поправил интен­дант, нервно передернув плечами. – Но это ничего не значит. Мне приходилось иметь с ними дело, и я знаю, что каждый из них легко справится с вами.

Вожак вскинул голову с видом оскорбленного самолюбия, а его подручные недоверчиво переглянулись.

– Так ты сможешь набрать людей побольше? – настаи­вал Пейроль.

Перес пожал плечами.

– Завтра же у меня будет пятьдесят человек, – сказал он, – стоит только кинуть клич. Здесь шатается множество оборванцев из Страны Басков, Каталонии, Арагона и Навар­ры. У каждого под лохмотьями таится кинжал, и между всеми нами заключено нечто вроде секретного соглашения.

– В таком случае пусть вас будет пятьдесят, – промол­вил фактотум. – И пусть дьявол заберет мою душу, если я уверен, что этого достаточно… Как бы он не ускользнул от вас!

– Пятьдесят против четверых! Да это же трусливое убий­ство! – презрительно бросил Перес.

Интендант, на которого это зловещее слово не произвело никакого впечатления, упреждающе поднял руку.

– Я сказал, пятьдесят! – повторил он холодно. – И добавлю: пятьдесят храбрецов, умеющих поставить на карту са­му жизнь!

– Клянусь самим Христом! – воскликнул Перес. – Это что, демон?

– Что-то вроде этого… когда в руках у него шпага…. Дьявольщина! Да вы никак трусите, друзья?

Послышался хор протестующих голосов; и в самом деле, нуж­но было обладать отвагой господина де Пейроля, чтобы бросить в лицо наваррским контрабандистам обвинение в трусости.

– Мы не боимся никого и ничего! – самодовольно воз­гласил вожак. – А уж в ущелье Панкорбо можно остановить целую армию с горсткой храбрых ребят… Однако вы, монсеньор, кое о чем забыли…

– О чем же?

– Условия нужно переменить… Что хорошо для пятерых, то не подходит для пятидесяти…

– Справедливо, – принужден был согласиться интен­дант. – Я удваиваю сумму… Возможно, вы пятеро получите и втрое больше обещанного, когда принесете мне его шпагу в Сарагосу.

VI. ОДНА ЖЕНЩИНА ПРОТИВ ВОСЬМЕРЫХ МУЖЧИН

Хасинта, прижавшись ухом к слуховому окошку, не упу­стила ни единого слова из этого интересного разговора. Теперь у нее не оставалось сомнений, что история, рассказанная ей Пейролем, была лживой от начала до конца. Подлый заговор, незримой свидетельницей которого она стала, подтверждал са­мые худшие ее опасения.

Она была знакома с интендантом уже очень давно. Впервые он пришел в этот дом, когда ей было всего девять лет; при ре­бенке обо всем говорили не таясь – тогда-то и услышала она о похищении маленькой девочки, чье исчезновение наделало много шума в окрестностях Венаска.

И имя Лагардера всплыло в ее памяти: его часто поминали в связи с этим делом. Путешественники всегда были ласковы с маленькой Хасинтой, – но в тот раз она получила особенно много подарков, польстивших ее детскому тщеславию. Вот по­чему она хорошо запомнила Пейроля и сразу же узнала его, хо­тя прошло много времени и в округе все давно успели забыть старую историю с похищением наследницы замка Кейлюс.