Странствия Лагардера

И вдруг пораженный маркиз уловил имя Лагардера: оно прозвучало несколько раз в сопровождении страшных прокля­тий. Итак, юноша не ошибся: он действительно видел ужасные следы удара Невера! Но зачем Лагардер пустил здесь в ход смертоносную шпагу? И почему Шаверни, очутившись так близко от шевалье, не встретил его и не смог сражаться плечом к плечу с Анри?

Шаверни мало знал Испанию и не имел никакого представ­ления о местных похоронных обрядах, но понимал: так бес­стыдно плясать нагишом вокруг костра могут только члены какой-то сатанинской секты.

Какое отношение имеет ко всему этому Лагардер, маркиз угадать все равно не мог. Ясно было только одно: отсюда надо как можно скорее уносить ноги. Шаверни, в отличие от клевретов Гонзага, не тянуло вступать в разговор с ведьмами, да и сами колдуньи, без сомнения, встретили бы его прескверно.

Что же делать? Малейшее неосторожное движение могло погубить маркиза. Страх никогда не был советчиком Шаверни, но выбираться отсюда было опасно и приходилось делать это незаметно.

Маркиз видел лишь один путь к спасению: нужно было взобраться по веревочной лестнице, которая болталась в не­скольких шагах от него. Шаверни примерился и прыгнул прямо на нее.

Но не успел он поставить ногу на ступеньку, как уродка Хуана показала на него пальцем и пронзительно завизжала:

– Лагардер! Лагардер!

Вся орда с ревом ринулась на Шаверни. Он быстро лез вверх, но на середине лестницы королева ведьм уже почти на­стигла его.

К счастью, маркиз был молод, силен и к тому же ясно представлял, что его ждет, попади он в лапы к этим мегерам. Он не трус, он мужчина и сильней любой из них – но их бы­ло слишком много. Без сомнения, его предадут страшным му­кам, а потом сожгут заживо.

Собрав все силы, Шаверни рванулся вверх. Но в тот мо­мент, когда он уже достиг края обрыва и считал, что ушел от погони, женская рука схватила его за лодыжку и резко потяну­ла вниз. «Все кончено», – подумал Шаверни.

Пальцы его не разжались – маркиз по-прежнему крепко держался за лестницу, привязанную к дереву, однако он не мог высвободить руку, чтобы сбросить преследовательницу, – тогда он и сам бы потерял равновесие.

Но Шаверни никогда не терял хладнокровия. И внезапно его осенило. Он резко – словно сжатую пружину – распря­мил ногу, и каблук его сапога с сокрушительной силой ударил колдунью прямо в курносый нос.

Раздался страшный крик – и Шаверни услышал, как да­леко внизу глухо шлепнулось на землю тело…

С этой-то ночи уродка Хуана, последняя королева испан­ских ведьм, и спит, свернувшись ужом, где-то в горах – одни говорят, что в Пиренеях, другие – в Козлином Доле. ,

XIII. ЛАГАРДЕР ВО ФРАНЦУЗСКОЙ АРМИИ

Бывшие соседи Лагардера по Золотому дому ехали следом за ним, отставая примерно на полперехода. Если бы они слегка подстегнули своих лошадей, то без труда настигли бы его. Но людям Гонзага совсем не хотелось встречаться с шевалье: они предпочитали не расставаться с лаврами, которыми увенчал их Козлиный Дол.

Это было удивительное приключение – не поймешь даже, явь или сон! Пока повесы вспоминали только о колдуньях, они изрядно веселились, но едва им на память приходил Лагардер, как лица их тут же мрачнели.

Они понимали: ни им, ни Филиппу Мантуанскому никогда не одолеть этого человека – ведь он сметал все преграды, выскальзывал из любых ловушек. Не раз уже думали его враги, что шевалье попался или погиб, но он, как некое сверхъестественное существо, вновь исчезал, и никто не мог сказать как и куда.

– Будь он один, – говорил Монтобер, – можно было бы думать, что он продал душу дьяволу и может теперь де­латься невидимкой. Но ведь с ним Кокардас и Паспуаль, а этим, и в особенности первому, не так-то просто незаметно сменить шкуру!

Таранн заметил:

– Но ведь мы и Кокардаса видели на виселице, на воло­сок от смерти, – а он живехонек и потешается над нами. С этой троицей, господа, нам еще не раз придется иметь дело!

– Их четверо, – ввернул Ориоль.

– Ну да, считая Шаверни.

– Нет, – возразил Ориоль, потирая ушибленное место, – это не Шаверни чуть было не размозжил мне ногу камнем из пращи.

– Мы тебя не понимаем.

– Ясно как день: у Лагардера появился новый оружено­сец, не хуже остальных. Из его исчезнувшего горба что ни день рождаются новые герои. Поедем помедленней, господа, а не то, если мы, паче чаяния, догоним их, нам придется бежать до самого Мадрида, причем так быстро, что моя больная нога, боюсь, не выдержит.

– Да не каркай ты, – сказал Носе. – Нам и без твоих прорицаний не сладко.

– Верно, – отозвался Монтобер. – Что мы будем де­лать завтра, господа?

– То, что нам велит Гонзага, – еле слышно прошептал Таранн. – А он собирается вести нас окольным путем, не тем, которым ходят честные люди.

– Примерно то же говорил тебе когда-то Шаверни, – за­смеялся Носе. – Да только и попугай умеет повторять правду!

Монтобер, весь погруженный в тягостные раздумья, вновь спросил:

– Так что мы завтра будем делать?

– Будем драться за Альберони против Франции, – вздохнул Ориоль. – Не такие заветы нам оставляли предки!