Странствия Лагардера

Когда всадники въехали в город, Антонио Лаго соскочил на землю и взял под уздцы лошадь шевалье. Вскоре он уже от­водил ее в конюшню, а басконка приглашала Лагардера и его спутников в дом.

– Рассказывайте, только быстро, – прямо с порога зая­вил Лагардер. – Что здесь случилось? Бедная Аврора!

– Кто эти двое? – спросила прекрасная трактирщица, указывая на Кокардаса и Паспуаля.

Столь откровенно выраженное недоверие к их особам ни­чуть не оскорбило наших приятелей. Паспуаль так и вовсе не слышал слов девушки; он стоял, широко раскрыв глаза и сло­жив ладони, словно в молитвенном экстазе: никогда еще ему не приходилось встречать такой красавицы! Гасконец же был по­глощен созерцанием стоящей в углу батареи бутылок, чьи фор­мы, как ему казалось, значительно превосходили своим совершенством формы басконки.

– Вы можете не стесняться их присутствием, – ответил Лагардер.

Оба фехтмейстера приосанились, а трактирщица быстро и ловко накрыла на стол.

– Не теряйте времени, – посоветовала она своим гос­тям. – Пока я буду рассказывать, вы вполне успеете подкре­питься.

И она села рядом с шевалье. Донья Крус подробно описала ей Лагардера, и теперь Хасинта с радостью убедилась, что цы­ганка нисколько не преувеличивала, когда расхваливала ей пора­зительную красоту возлюбленного Авроры. Взгляды трактирщицы и Лагардера встретились: эти двое были молоды, отважны и прекрасны и с первой же минуты прониклись иск­ренней симпатией друг к другу.

Молодая басконка начала рассказ; вскоре к ней присоеди­нился ее брат, и они по очереди поведали шевалье обо всем, что случилось за последние два дня: о побеге, неудавшемся из-за вмешательства Пейроля, о том, что случилось в подземелье, о смелости доньи Крус, а также – увы! – о мрачном состоя­нии духа мадемуазель де Невер.

Когда Лаго рассказал о своем поединке с Гонзага на берегу Гава и о внезапном появлении принца, которого он считал сги­нувшим навеки, шевалье поднялся.

– Да вознаградит вас Бог, друзья мои, – произнес он растроганно, пожимая руки брату и сестре. – Пока я жив, я не забуду вашей преданности и того, что сделали вы для меня и моей невесты.

Заметим, любезный читатель, что Антонио и Хасинта по­ведали лишь о том, что имело прямое касательство к событиям прошедших дней, и, не желая показаться нескромными, умолча­ли о своем заботливом отношении к девушкам.

Кокардас лишь широко раскрывал глаза и пил за двоих, дабы скрыть свое волнение… Наконец он не выдержал, обхва­тил Антонио за шею и наградил его звучным поцелуем.

– Черт р-раздери! – воскликнул гасконец. – Не пере­велись еще смельчаки в этой стране! Позволь же, друг, перво­му, после Лагардера, дворянину Франции, обнять и расцеловать тебя.

Тем временем Амабль Паспуаль влюблено прижимал к гу­бам край юбки Хасинты.

– Гонзага, – продолжала свой рассказ прекрасная трак­тирщица, – еще с порога приказал запрягать карету и седлать лошадей. Мадемуазель де Невер была очень слаба, но тщетно уговаривала я ее мучителя оставить бедняжку здесь… Мадему­азель Флор и я выложили карету подушками и осторожно усадили в нее дрожащую от лихорадки Аврору. Я готова была все бросить и последовать за ней, но приспешники принца удержали меня, и я, скрепя сердце, решила смириться и дожи­даться вас. Господи, как же ласково поцеловала она меня на прощание!

Две крупные слезы выкатились из глаз отважной девушки.

– Постарайтесь поскорее привезти ее сюда, господин ше­валье… Я так хочу увидеть вас вместе! Бог свидетель, что для приближения этого часа я готова отдать половину тех дней, что мне суждено прожить…

Лагардер почтительно склонился к ее руке. Это безмолв­ное выражение признательности было красноречивее любых слов.

– Ну а теперь в путь! – вскинув голову, скомандовал шевалье. – Они опередили нас на два часа, не больше…

– Вам предстоит проехать через ущелье Панкорбо, – дрожащим голосом произнесла Хасинта. – Это тяжелый и опасный путь… За каждой скалой там скрывается вооружен­ный бандит. Вчера им заплатили, чтобы они убили вас… Они ждут, и только чудо сможет спасти вас…

Сообщая шевалье о сговоре Пейроля с контрабандистами, она не смогла скрыть своего волнения.

– Вы не знаете горных троп, – прошептала она, – и вам ни за что не выбраться оттуда живым…

– Зато их знаю я, – сказал Антонио Лаго, став рядом с Лагардером. – Моя роль еще не сыграна, и я отправлюсь вместе с вами, шевалье. Хасинта, можешь начинать готовиться к свадебному пиру. Мы едем за невестой… Сейчас я приведу наших лошадей.

Басконка бросилась брату на шею.

– О, как я рада! Как я рада! Ты словно читаешь мои мысли, Антонио! Если с вами что-то случится, вы укроетесь в горах, в известном тебе месте. А уж я непременно разыщу вас там.

– Отважные сердца! – восхищенно прошептал Лагардер. Через пятнадцать минут четверо всадников уже мчались га­лопом по направлению к Наварре.

Они рассчитывали к вечеру добраться до Панкорбо, и их нимало не беспокоило то обстоятельство, что после захода солн­ца убийцам станет значительно легче прятаться, ибо дула ру­жей, поблескивающие в солнечных лучах, в сумерках уже не смогут их выдать.