Странствия Иеро

— Еще не знаю, — отозвался Иеро. — Будем грести, пока сможем держать шесты в руках, затем найдем подходящий островок или какое-нибудь укрытие в развалинах.

Они поплыли дальше. Течение в водяном ущелье усилилось, и плот теперь двигался быстрее. Близился полдень, когда их громоздкое судно покинуло мрачный каньон и выплыло на солнечный свет.

Путники очутились в небольшом круглом озере с чистой голубой водой — вероятно, это озерцо было связано с Внутренним морем. С южной стороны оно открывалось в широкую протоку; развалины высоких зданий окаймляли его с севера, запада и востока.

Посередине озерца вздымался маленький зеленый остров, покрытый кустарником, пальмами и сочной густой травой. Яркие цветы, желтые и голубые, росли у края воды, и их запах долетел до путников, заставив их блаженно зажмуриться. После дней и ночей, проведенных в чудовищной клоаке мертвого города, этот островок показался им райским садом на голубом бархате вод.

— Плывем туда, Иеро! — радостно воскликнула девушка. — Смотри, зелень и чистая вода! Мы сможем умыться и, наверное, найдем какие-нибудь плоды на деревьях. Скорее!

Священник замер, опираясь на свой шест и глядя на это зеленое чудо. Остров и правда выглядел очень приветливым. Пожалуй, с ним все было в порядке, но Иеро не мог отделаться от ощущения, что кто-то постоянно наблюдает за ними; это чувство преследовало его последние два дня. Островок все еще находился на территории города, и, возможно, не стоило задерживаться здесь.

Но утомление победило осторожность. Они нуждались в отдыхе; после долгой тяжелой работы и он, и Лучар были на грани истощения. Отдых, пища и чистая вода… Неимоверный соблазн!

— Ладно, остановимся здесь, — сказал Иеро, опуская шест в воду. — Но не кричи так громко, девочка, мы не дома. Я чувствую какие-то ментальные излучения… чувствую их, но не могу определить, что бы это значило.

Они причалили к ровному песчаному пляжу на западной оконечности островка. В центре его был пруд с чистой прозрачной водой, окруженный зарослями папоротника и цветами, испускавшими нежный сладкий аромат. Небольшой ручей вытекал из пруда и, прыгая по камням, устремлялся к лагуне. В довершение к этому Иеро обнаружил вблизи берега целую устричную отмель, и трое путников принялись жадно поедать сочных моллюсков. Клоц, не обращая внимания на устриц, хрустел ветвями кустов, не пренебрегая травой и папоротником.

Миновал полдень. Умытые, чистые, с полными желудками, путешественники спали в тени. Клоц бродил по острову, поедая зелень и внимательно поглядывая на лагуну и здания, окружавшие озерцо. Иногда он испытывал прочность своих новых рогов на стволах пальм, оставляя в коре глубокие царапины.

Лучар и Иеро так утомились, что проспали весь день и большую часть ночи. Только пробудившись в полумраке перед рассветом, священник понял, что стоянка вышла неожиданно долгой. Прежде чем он успел почувствовать тревогу, в его сознании раздался ментальный голос медведя:

«Вы оба нуждались в отдыхе. Вблизи никого нет, но за нами продолжают наблюдать. Я так же уверен в этом, как в том, что скоро взойдет солнце».

«Что ж, будем готовы ко всему», — отозвался священник, поднимаясь на ноги.

Он еще чувствовал некоторую скованность в мышцах, утомленных многочасовой возней с шестом.

Разбуженная его резким движением, Лучар открыла глаза и сладко потянулась.

— Неужели мы проспали почти сутки? — спросила она. — Но я все еще чувствую себя усталой… Пора двигаться в путь?

— Нет, пожалуй, еще рано. Мы слишком утомлены. Будем отдыхать здесь весь день. Я думаю, мы успеем закончить арбалеты и сделать несколько стрел к ним. Без метательного оружия нам будет трудно охотиться.

Утро выдалось прекрасное. Они плотно позавтракали, и к полудню Иеро уже закончил свой арбалет, а потом, срезав несколько молодых деревьев с ровной древесиной, принялся выстругивать стрелы.

Лучар не помогала ему. Она долго возилась у воды, приводя в порядок свои волосы, затем бегала по острову и собирала цветы. После обеда Иеро тоже прекратил работу и улегся на мягкой густой траве, положив голову на колени девушки. Поглаживая ладошкой его жесткие волосы, она начала говорить — то вспоминая прошлое, то строя планы их будущей жизни, непременно долгой и счастливой. Но вдруг Иеро прервал ее щебет:

— Я тоже надеюсь, что у нас впереди долгая и счастливая жизнь, малышка. Но вспомни, нам предстоит еще много трудов и горя, пока мы сумеем добраться до моей или твоей родины. И ты еще не рассказала, что же на самом деле заставило тебя убежать из Д'Алви? Я думаю, тебя принуждали выйти замуж против воли?

Девушка пришла в замешательство.

— Откуда ты это знаешь? — воскликнула она. — Ты все-таки проник в мой разум?

— Нет. — Он улыбнулся, поднял руку и погладил ее по щеке. — Для меня ясно, что ты никогда не была рабыней. Я уверен, что ты дочь дворянина, потому что, по твоим же собственным словам, в вашей стране лишь священники и люди благородной крови могут учиться. А ты училась и знаешь немало. Насколько же велико звание твоего отца?

— Величайшее, — коротко ответила она. Затем наступило молчание.