Странствия Иеро

«Лучше сгореть, чем быть убитыми этими тварями, — отвечала она, кивнув в сторону объятых огнем слизистых монстров. — Но лес сейчас влажный; два дня назад прошел сильный дождь».

Резко оборвав мысль, она отвернулась и стала наблюдать за пожаром. Священник ощутил вспышку ярости, возникшую в этом почти нечеловеческом разуме, ярости, смешанной с удовлетворением. Враги ее священного леса, враги ее народа, гибли в огне, и душу женщины наполняло торжество.

На землю спустились сумерки, но лучницы, растянувшиеся вдоль лесной опушки, продолжали наблюдать за огнем. Когда пришла ночь, только дым и горячий пар поднимались к звездному небу. Равнина, населенная чудовищными созданиями, выгорела на несколько миль, и там огонь уничтожил все живое. Но пострадал ли Дом? Прекратил ли он свое существование? Или по-прежнему затаился где-то в необозримой дали смертоносной пустыни?

Три человека, укрывшись плащами, легли в мягкий мох.

Медведь уже спал, свернувшись пушистым клубком у корней огромного дерева. Последняя мысль уплывавшего в сон Иеро была о Вайлэ-ри. Сквозь полуприкрытые веки он видел ее прелестное лицо, освещенное бледным лунным светом; оно казалось изваянным резцом древнего скульптора. Дриада наблюдала за ним. Затем он уснул.

Вначале его сон был смутным, неясные образы возникали и гасли в подсознании. Наконец, медленно и постепенно, они начали принимать некие конкретные очертания. Он находился в странном состоянии, которое было наполовину сном, наполовину — явью, очаровательной и чудесной реальностью. Он шел через лес; слабый свет звезд едва озарял стволы деревьев. Он был один. Ему ничто не угрожало, он твердо это знал; на нем не было ни тяжелой одежды, ни смертоносного оружия, и казалось, он даже позабыл, что это такое. Тропинка, освещенная звездами и танцевавшими в воздухе светлячками, извивалась среди огромных стволов. Он шел куда-то, не ведая, где завершится эта дорога, но знал, что его ждет нечто прекрасное.

Наконец, в увитой цветами и листьями беседке, образованной ниспадающими ветвями дерева, он различил силуэт белоснежного женского тела. Недоумевая, он поспешил туда, но не успел сделать нескольких шагов, как на него ливнем обрушились серебристые звенящие звуки. Они чаровали, манили, смеялись, журчали, как прыгающий по камням ручеек.

— Вайлэ-ри! — позвал он — или ему почудилось это? — Вайлэ-ри, не бойся! Не оставляй меня!

Снова водопад серебристых нот, речь или песня невиданной райской птицы, хлынул из беседки. Подавляя возникшее желание, Иеро бросился вперед, как будто его ноги обрели крылья, но зеленая беседка была пуста. Он огляделся и увидел мраморную руку, манившую его в заросли папоротников. Несколько стремительных шагов, и он очутился там, обнимая пустоту.

Воркующий голос зазвучал справа, и через мгновение он был на маленькой полянке, покрытой душистыми цветами. Стройная женская фигурка замерла, как будто в нерешительности, посреди прогалины. Он протянул руки и коснулся ее плеч. В странных зеленых глазах, теперь поднятых к нему, он увидел огонь такой страсти, который изумил и напугал его. Но это был только сон… и, обняв трепещущее тело дриады, он прижался губами к ее теплым нежным губам.

Было уже позднее утро, когда Иеро пробудился; к его удивлению, перед ним маячила приземистая фигура капитана Гимпа, живого, здорового и бодро покрикивающего на своих людей.

Оглядевшись, священник понял, что лежит на большой поляне, где его отряд был захвачен необоримым сном. Несколько дриад стояли в отдалении под деревьями, но Вайлэ-ри среди них не было. Он вздохнул, вспоминая свой сон.

Все моряки выглядели хорошо отдохнувшими и бодрыми. Нетерпеливое фырканье раздалось неподалеку, и, повернув голову, Иеро увидел своего верного скакуна.

«Привет, лентяй, — послал он мысль, разглядывая блестящую шкуру лорса и его отросшие рога. — Ты, кажется, неплохо отдохнул?»

Волна любви и преданности пришла в ответ от животного, и вместе с ней — вопрос без слов, хорошо понятный человеку. Когда мы покинем это место, когда пойдем дальше, когда мы снова будем сражаться, мчаться вперед и вперед, бить врага?

Все это хлынуло из сознания лорса, и зверь опять громко фыркнул, нетерпеливо ударив копытом оземь.

— Я вижу, наш четвероногий друг снова готов в дорогу. Выспался ли ты наконец? Досмотрел ли свои сладкие сны? — Улыбающийся брат Альдо стоял перед священником, поглаживая длинную бороду.

Иеро вскочил на ноги.

— Где Лучар и медведь? — спросил он, скользнув внимательным взглядом по поляне.

— Я полагаю, их пригласили нанести небольшой визит Вайлэ-ри, но скоро они вернутся. Как видишь, наши моряки и Клоц — в отличной форме. Люди Гимпа думают, что переусердствовали с выпивкой вчерашним вечером и только что проснулись; я не стал их разубеждать, лишь предупредил, чтобы не трогали лесных женщин. Я сказал, что эти красотки находятся под защитой могучих чар и каждый, кто коснется их, умрет. Это подействовало. Но все же меня удивляет, что наши люди не возразили ни слова и совсем не интересуются женщинами. Странно для лихих моряков, ты не находишь?