Странствия

Доплыв до берега, мы спрятались в зарослях, где провели весь этот день, оплакивая горестное происшествие, увенчавшее все пережитые нами невзгоды. Выбравшись из зарослей, мы, израненные, с большим трудом продолжали путь уже по суше, ожидая скорее гибели, нежели спасения. Мы были настолько перепуганы и так дурно представляли себе, что нам надо делать, что порой принимались все вместе плакать от отчаяния, полагая, что уже ничто не может нас спасти. И вот, когда мы находились в этом безнадежном положении и двое из нас пятерых уже были при смерти, угодно было господу нашему (который всегда приходит на помощь тогда, когда человек уже ни на что не способен), чтобы как раз мимо того места, где мы находились, проходила ладья, на которой оказалась некая христианская женщина по имени Виоланте, вышедшая замуж за язычника. Этому язычнику принадлежала и ладья, направлявшаяся с грузом хлопка в город Козмин ^{307}. Увидев нас, она воскликнула:

— Господи Иисусе! Да, никак, это христиане?

И тотчас приказала убрать паруса. Они поспешили на веслах к берегу и вместе с мужем, который хоть и был язычником, но жалостлив сердцем, подбежали к нам и обняли нас, проливая множество слез. Усадив нас в ладью, они тотчас занялись перевязкой наших ран, а также постарались, как только могли, снабдить нас одеждой, проявив при этом истинное христианское милосердие. Поплыли мы отсюда, позабыв прежний страх, и с помощью божьей через пять дней оказалось в Козмине, портовом городе королевства Пегу, где остановились в доме этой христианки ^{308}, пользуясь щедрым ее гостеприимством, и окончательно излечились от наших ран. И так как милостями господь наш всегда богат, он определил, чтобы как раз в это время в порту оказалось отправлявшееся в Бенгалию судно, принадлежащее некоему Луису де Монтарройо. Распрощавшись с нашей хозяйкой и выразив ей должную благодарность за все, что она для нас сделала, мы сели на корабль к этому Луису де Монтарройо, который также весьма сердечно нас принял и, проявив необыкновенную тороватость, в изобилии снабдил нас всем, в чем мы нуждались. Когда мы прибыли в порт Шатиган в Бенгальском королевстве, где в то время было много португальцев, я перебрался на фусту некоего Фернана Калдейры, отправлявшуюся в Гоа, куда угодно было господу нашему благополучно меня доставить. Там я встретил бывшего коменданта Малакки Перо де Фарию, которым я и был отправлен в Мартаван с посольством к Шаубайнье, как я об этом уже сообщал. Ему я во всех подробностях пересказал все, что со мной случилось, и очень его этим огорчил; после чего он постарался хоть в какой-то мере возместить мне то, что я из-за него утратил, как он полагал по благородству и щепетильности своего характера. С этими средствами я решил воспользоваться муссоном и отправиться на юг, чтобы затем снова попытать счастья в Китае и Японии. Мне любопытно было узнать, не смогу ли я в этих странах, где я столько раз лишался последнего плаща, обзавестись наконец не столь потертым, как тот, который был у меня на плечах.

Глава CLXXII

Как из Индии я отправился на Сунду и что произошло со мной за зиму, что я там провел

Сев в Гоа на джонку, принадлежавшую Перо де Фарии и направлявшуюся с товаром в Сунду, я прибыл в Малакку как раз в тот день, когда скончался комендант крепости Руи Ваз Перейра Маррамаке. Отправившись оттуда на Сунду, я через семнадцать дней прибыл в порт Банту ^{309}, где португальцы обычно занимаются своей торговлей. Но так как в это время года в продаже оказалось очень мало перца, за которым мы приехали, мы вынуждены были там перезимовать, решив весной отправиться в Китай.