Странствия

Под эти звуки Антонио де Фариа медленно прошествовал в главный неф храма, где был установлен балдахин из белого штофа и под ним кресло красного бархата с подушкой для ног из той же ткани. Усевшись в это кресло, он прослушал мессу, во время которой певцы пели, а музыканты играли весьма согласно. Проповедь произнес некий Эстеван Ногейра, местный викарный священник, человек уже пожилой и всеми почитаемый. Говорить с кафедры ему давно не приходилось, да и вообще он был не речист, и к тому же полуграмотен или даже совсем неграмотен, но зато тщеславен и кичлив, словно какой-нибудь дворянин. Так как случай был исключительный, он решил показать свою ученость и красноречие и всю свою проповедь посвятил похвалам одному только Антонио де Фарии, причем говорил так бессвязно и употреблял такие неуместные выражения, что некоторые его друзья, заметив, что Антонио де Фариа крайне смущен, дернули его три или четыре раза за стихарь, чтобы он замолчал. Он было смутился, но, быстро придя в себя, продолжал громким голосом, как человек, уверенный в своей правоте, свою речь, словно отвечая друзьям:

— Клянусь святыми Евангелиями, я говорю сущую правду! Не мешайте мне, я даю обет господу богу, что готов расшибиться в лепешку ради того, кто спас мои семь тысяч крузадо, которые я отправил с этой джонкой на покупку товаров, а эта собака Кожа Асен прикарманил. Да ниспошлет господь бог душе его всякие муки в аду, куда она теперь угодила. А вы все повторите за мной: «Amen» [6].

Заключение это вызвало такой хохот в соборе, что голоса человеческого нельзя было расслышать.

Наконец шум стих, народ успокоился, и из ризницы вышли шесть детей, одетых ангелами, держа в руках позолоченные музыкальные инструменты; священник опустился на колени перед алтарем Богоматери Святого Зачатия и, вперив взор в ее изображение и воздев руки, произнес со слезами на глазах голосом напевным и прочувствованным, словно обращаясь к ней: «Вы роза, сеньора». И шесть мальчиков подхватили: «Сеньора, вы роза», и заиграли так нежно на своих инструментах, что все присутствующие были вне себя от умиленья и не смогли сдержать слез, порожденных благочестивым чувством.

После этого викарный священник взял в руки большую старинную виолу и, подыгрывая себе на ней, произнес тем же напевным голосом несколько весьма набожных и подходящих к случаю строф на голос этого вилансете. В конце каждой из них дети запевали: «Сеньора, вы роза», — что всем присутствующим очень поправилось как из-за стройности голосов и инструментов, так и из-за набожных чувств, которые песнь эта у всех вызвала, заставив пролить множество слез.

Главы LXX–LXXI

В этих главах повествуется о пире, который был задан в этот день Антонио де Фарии и его товарищам, как было украшено место пира, кто подавал к столу, какие по окончании пира были устроены Антонио де Фарии и его товарищам развлечения. Как отправляясь после смерти Киая Панжана на копи в Куангепару, Фария берет в провожатые корсара Симилау. Последний рассказывает ему о сокровищах святилища Калемплуй ^{187}. Фариа решает завладеть ими и отбывает из Лиампо в поисках острова Калемплуя.

Здесь описываются суда и экипаж, с каким отправился в поход Антонио де Фариа, что встретилось им по пути, опасения Фарии и то, как он вместе с Симилау решает идти более долгим, но более безопасным путем.

Глава LXXII

Обо всем, что приключилось с Антонио де Фарией, прежде чем он дошел до реки Патебенан, и о решении, которое он там принял относительно своего путешествия