Странствия

Так что, приехав в Индию семь месяцев спустя, я уже имел в своей копилке кое-что индийское. Мне всегда нравилось готовиться к встрече с новой культурой, даже если эта подготовка была достаточно тривиальной, как при поездке в Японию (первую азиатскую страну, которую мне довелось посетить), куда я отправился с Адольфом Баллером между Новой Зеландией и Индией. В 1951 году перелет из Сан-Франциско в Токио занимал два дня, большую часть которых я учился пользоваться палочками для еды. Я достиг в этом такого мастерства, что очень позабавил принимавших меня японцев. Подобным же образом я готовился к Индии, упражняясь в йоге, и мой приезд туда предваряли известия о моем интересе к этой системе. В первый же вечер в Дели, по просьбе Пандита Неру, я демонстрировал свои навыки и стоял на голове. Видимо, под критическими взглядами его дочери Индиры, его сестры и нескольких членов правительства я делал это весьма неустойчиво и неудовлетворительно. “О, это никуда не годится! — сказал Неру с присущей ему резкостью. — Я покажу вам, как надо”. С этими словами он снял свою шапочку и весьма элегантно (впрочем, теперь и я могу не хуже) продемонстрировал стойку на ковре в гостиной. Мне пришлось последовать примеру моего первого гуру. Так мы оба оказались стоящими на головах в тот момент, когда распахнулись двери и великолепный дворецкий, перепоясанный шарфом, с тюрбаном на голове, возвестил о поданном обеде.

Едва успели газеты раструбить об этом событии, как гуру начали осаждать меня повсюду, куда бы я ни следовал, — и у каждого были рекомендации от важного покровителя. В день, когда нам с Дианой предстояло выехать из Дели в Агру, меня разбудили в четыре утра, чтобы показать, как на лесной опушке упражняется на леопардовой шкуре в кругу учеников один из самых почтенных старцев — седобородый мудрец лет восьмидесяти, облаченный в одну набедренную повязку. Как и многое другое в Индии, эта маленькая церемония внушала почтение к жизни во всех ее проявлениях — то чувство, которое мы на Западе потеряли (если вообще когда-либо были к нему способны). Мы унижаем свое тело, мы стыдимся и прикрываем его, в то время как индийская мудрость — начиная с эротических храмовых скульптур и кончая йогой — с благодарностью отдает ему должное и находит в нем источник радости. В нашей предубежденности повинен не Иисус Христос, а христианство. Каждый, кто прочитает несторианскую редакцию Евангелия от Иоанна, увидит, что Иисус, подобно индуистам, проповедовал заботу о теле, настаивая, что оно нуждается в воздухе, солнце и воде. Однако его последователи, фанатичные пуритане, разъединили тело и дух, так что между ними разверзлась пропасть, как между раем и адом. Как бы то ни было, но тогда, в прохладе утреннего леса, я снял с себя одежду, дабы научиться у старого индийского святого чтить свое тело.

В той поездке были у меня и другие гуру, и другие уроки, но я не брал их регулярно, пока не встретил Айенгара — не бородатого аскета, а добродушного молодого человека с женой и детьми. Мы познакомились в Бомбее. По просьбе общего знакомого он приехал из Пуны, чтобы повидаться со мной. Однажды утром он вошел ко мне в комнату и с крестьянской прямотой дал понять, что не только он должен слушать меня, но и я его. В моих достижениях Айенгар не сомневался, но наверняка никогда не слышал обо мне ранее. Если бы мое имя ему о чем-то говорило, если бы он считал, что мое расположение может ему пригодиться, я был бы для него просто еще одним случайным “человеком с Запада”. Я предупредил его, что могу уделить ему всего пять минут. Он попросил меня лечь и коснулся несколько раз — через час я проснулся, чувствуя себя свежим, как никогда. Подобно другим моим педагогическим открытиям, это тоже началось с какого-то волшебства. С тех пор Айенгар получил признание за пределами Индии, опубликовал обширный трактат о йоге, его приглашают читать лекции во многих университетах. Когда на его жизнь, как на мою, легло бремя многообразных обязательств, мы стали меньше видеться. Но почти пятнадцать лет он, по моему приглашению, ездил летом в Европу, а когда я бывал в Индии, он все это время проводил со мной, ежедневно проверяя мои успехи.