Странствие

Старший брат Миэлы спрыгнул с коня навстречу принцу. И лицом, и манерами он очень походил на лорда Карсиса.

— Мне пришлось попотеть, чтобы догнать вас, милорд! Сестра попросила передать вам письмо, а я никогда не мог ей отказать! — Ягис протянул конверт, запечатанный вставшей на дыбы лошадью — печатью дома Матасагарис.

Глава 10. Сокрушенный Дворец

Лойон Маурирта восседал на тяжелом стуле во главе семейного стола из розового бука прямо напротив раскрытого окна и раз в четвертый пересчитывал мраморные фигурки явителей на фронтоне Бирюзового Храма. Из его покоев храм виднелся как на ладони. В древности явителями стали те, кто плыл на кораблях — капитаны и простые матросы, а также принцы, лорды и леди, кочевники, купцы и простолюдины, пойманные кнутом судьбы, и по ее же капризу, тоже ставшие капитанами и матросами. В общем, люди — узревшие явление Бога! Отсюда жнец не различал их лиц, но каждая, выточенная в мраморе фигурка, отличалась от другой намного больше, чем отличались друг от друга нынешние явители в бело-голубых однотипных хламидах.

Да, Гахон Строитель постарался на славу, создавая великолепный храм в течение двадцати лет напряженного безрадостного правления. А незадолго до своего падения он подарил храм Странствующему Богу, точнее все тем же явителям, один из которых сидел сейчас по правую руку Лойона. Сагон Хассо, много лет назад перебравшийся в столицу уроженец Биннахар, умудрился стать Вторым из них — доверенной тенью и соратником Элирикона. Жесткий, с вырезанным будто из камня подбородком, коротким ершиком седых волос под убором явителей и телосложением атлета жрец храма всегда говорил по делу, а за едой больше помалкивал. Сагона, отличающегося завидным аппетитом и уплетающего апельсиновый десерт с ванилью, Лойон назвал бы способным человеком.

Стоял редкий теплый день — домашним слугам даже не пришлось растапливать камин. Шедший от окна запах моря боролся с запахом яств и, не сказать, чтобы одерживал победу. На долгожданный званый обед Марния собрала разношерстную кампанию. Городской префект Альт Рег (что за собачье имя!) — сухонький пронырливый старик, осторожно набивающий карманы, пришел уже третий раз за год. Причина у него неизменная — Рег добивался передачи торговых дел в ведение города. «Все прибыли купцов могут идти прямо в казну — городскую или королевскую», — обязательно скажет он сегодня, улучив момент и надоедливо куснув этим Лойона, словно серебристый пудель. Префект был самым разговорчивым в мужском ряду, охотно болтал с Коудом, женой и дамами, чем безбожно затягивал обед — ненужное, тоскливое мероприятие.

Виночерпий, чувствуя желания хозяина, наполнил кубки мускатным вином из теневого винограда, а Лойон отставил свою позолоченную тарелку и с облегчением поблагодарил собравшихся:

— Спасибо, господа, что почтили присутствием нашу трапезу, — сказал он двум высоким гостям и принцу Коуду. — Мы редко обедаем вместе с женой, и, к сожалению, еще реже принимаем кого-либо, — он улыбнулся. — Виноват в том я без всяких оправданий! Дела, дела, всегда дела… Спасибо за визит, Ланта, я уверен, Гулуй с честью выполнит поручение короля! Рад увидеть твоих девочек! — добавил он вполне искренне, ведь обе они, а особенно дерзкая черноволосая Лита, напоминали ему Сатилл в детстве. — Госпожа Аманда! — Лойон кивнул супруге префекта и пригубил вино.

— Рад встрече с тобой, дядя! — сразу отозвался внучатый племянник — щегольски одетый юноша с горделивым и самоуверенным лицом. Он залпом опустошил свою чашу. — Отец говорит, я должен помогать, вникать в дела королевства, и мне жаль, что сегодня мы беседовали о пустяках.

Принц Коуд — старший сын будущего короля Геда, к своим девятнадцати годам женился, обзавелся пятимесячным сыном, но ничуть не утратил дурных привычек. Целыми днями он шатался по дворцам, борделям и храмам, хохотал с шутами и музыкантами, вот так напрашивался на обеды, — короче говоря, легкомысленно прожигал жизнь.

Лойон бы предпочел видеть вторым наследником кого-нибудь из младших сыновей Геда — однорукого Тина, если его увечье не принесет несчастья престолу или маленького силача Канига, тем более, что Гелиментра из трех сыновей обожает именно его.

Пустое… Коуд уже пустил корни, хотя бы в этом он оказался хорош.

— Ты обязательно поможешь, Коуд! — пообещал Лойон. — Для начала приходи ко мне в Обитель Правосудия и вникни в парочку судебных дел.

— Ой! — вскричала Лита. — А можно и мне прийти в Обитель, чтобы осмотреть пыточные камеры?

Его заслуженная слава… Похоже пятнадцатилетняя Лита больше понимает в правосудии, чем принц-оболтус.

Мать Литы опешила, и Лойон постарался ее успокоить.

— Жнецы давно не пытают, а выискивают доказательства, милая! — сказал он девушке. — Поэтому приходить незачем! Хотя все возможно… Например, Сатилл исполнилось восемь, вдвое меньше чем твоей сестре, когда она впервые зашла в камеры.

Дилия, походившая на Литу кудрями, однако гораздо более рассудительная, скромно потупила взор, показывая старшим, что ни в какую обитель она не стремится.