Странствие

— Я жалостлив и мое решение таково, — обратился он к связанному пленнику. — Свое заведение передашь моему человеку. Оформим договор купли-продажи: поставишь для меня подпись под чистым листом. Далее… — Лойон, наконец-то, понял, как поступить с Маладутом, отплатить ему за преступления к всеобщему удовлетворению. — Я в неважных отношениях с Бирюзовым Храмом, так что забудь о родстве и заступничестве Эклета Урту — будешь шпионить за ним для меня. Таким образом ты избежишь пыток и карьеров. Понял меня? — угрожающе спросил Лойон.

Маладут повернул голову насколько получилось и активно закивал.

— Спасибо, господин! Спасибо! Буду служить вам верно и усердно, как только смогу!

— Я не закончил. Мой венценосный брат отрекся от трона, ибо возложил на свои плечи бремя намного весомее! Он готовится к Святому Странствию и верит: чудо случится — оно станет успешным. Его младший сын, принц Ив, пожертвовал своей юностью и, как мне сказали, первой любовью во имя божьего испытания! — Лойон жалел этого стойкого парня и удивительно, отчасти, завидовал ему. — Истинный Маурирта! Как он высок, и как ты низок! В общем, Кайромон пожаловался, что ему пока не хватает экипажей для святых кораблей.

Сатилл, похоже, смекнула что к чему, взирая на его речь с одобрительной полуулыбкой.

— Я считаю, добровольцы еще появятся, и одним из них станешь ты! Радуйся, ведь ты искупишь вину перед Странствующим Богом, а я обещаю, что твоя семья проживет без притеснений.

Маладут молчал, повесив голову вниз — по направлению к полу.

— Ты недоволен моей милостью?

— Нет-нет, милорд! — поспешил с ответом он. — Я согласен, согласен!

— Решено, — заключил Лойон и положил руку ему на плечо. Туда, где поменьше грязи и крови. — Если ты предашь меня! Если посмеешь сделать это, то знай — не только клещи могут убивать детей!

— Да, господин, — содрогнулся Маладут.

Надо спешить.

— Бок, переведи его в камеру для отдыха и полечи ему морду, чтобы предстал перед Эклетом с открывшимся благочестивым прозрением и желанием странствовать, — распорядился Лойон, подходя к двери и стоящей возле нее дочери.

Они вышли вдвоем из камеры и прошли немного по подземелью, когда Сатилл спросила:

— Ты это всерьез сказал? Ты действительно готов убивать детей?

Лойон резко развернулся и схватил ее за рукав.

— Не смей! Не смей задавать мне такие вопросы! Ясно? Даже в мыслях не задавай их!

В коридоре темно — факелы берегли, лишь впереди, на выходе виднелся одинокий светоч. Лойон отпустил руку дочери. Он сорвался, спустил накопившийся гнев, хорошо еще Сатилл не смогла увидеть его лицо.

Она промолчала, а он хотел извиниться, но вместо того поинтересовался:

— Я… В общем… Парадный костюм Маурирта тебе идет, не рано ли ты его надела?

— Я пообещала моему жениху сводить его в мастерскую музыкальных инструментов. — ровным голосом ответила Сатилл. — Там я познакомлю Хауренка с Айлур. Мы успеем вернуться до церемонии.

— Что ж, умно, — похвалил он ее. — Надеюсь, глядя на вас он обо всем догадается! Только не опоздай, я хочу идти на коронацию вместе с тобой.

Сатилл встрепенулась, как раз в свете факела.

— А как же Марния? Висар?

Очень надоело лавировать между женой и дочерью. С Марнией он старался встречаться пореже, чаще всего ночуя в Обители или снятой тайком квартире.

— Мы немного повздорили, — отметил Лойон без особой лжи, имея ввиду тот давний послеобеденный раздор. — Знаешь, ей полезно иногда приходить в себя и не задаваться. Ведь ее отношение к тебе идет из-за чопорного староверского нрава. Что касается Висара, то он будет с невесткой — они оба корят себя за происшедшую в Ските бойню, хотя по большей части виноват я, и мне не хочется мозолить им глаза в качестве немого упрека.

— Отец, ты не мог предвидеть, что Карлон выкинет подобную глупость! — воскликнула Сатилл, явно не обидевшись на него, и они выбрались на первый этаж Обители, где наскоро распрощались.

Лойон не задержался в здании — вышел вслед за дочерью и зашагал в противоположную сторону. Охране он и слова не сказал, но они выбежали за ним, окружили с четырех сторон — будто на казнь повели. Ему наплевать, прошлый раз он отвлекся на идиота Урирту, и вот что из этого вышло.

Утро стояло доброе — око светило в ясном небе, и лишь ветер прилично дул и приносил зимнюю прохладу. Коронация состоится за час до рождения богини, а уж обряд объявления войны по обычаю проводится позже. Война — дело подлое, не богоугодное, она порадует лишь Неумолимую Госпожу, которая насытится вдоволь.

Как Лойон не упрашивал брата повременить с отречением, так в этом и не преуспел. Кай застопорился на Странствии: он не желал вникать в дела и до нужд королевства больше не снисходил. Он лишь коротко сказал своему сыну: «Твое время править», а после затеял очередное моление в маленьком храме вблизи верфей.