Странный приятель

– Гы… – осклабился Йоовик, демонстрируя одну из самых мерзких своих улыбочек. – Во-первых, почему именно полка? Вот такенный вот клинок из булата с камушками по всей гарде достоин носить как минимум генерал! А во-вторых (зарубите это себе на носу, салаги), конечно, ничего подобного они знать не знают и слышать не слыхивали. И коли мы попадемся, плетей нам не избежать. До смерти, может, и не запорют, но новая кожа на спине вырастет нескоро. Так что учтите оба – ни полнамека! Ни хвастаться, ни говорить, ни даже громко молчать про это нельзя. Донесли хабар, кому надо сбыли на руки и сразу забыли. Ничего не было, и рассуждать не о чем! Свою долю вы на руки тоже не получите. И не думайте там себе чего! Наш Бид все здорово организовал. Средства в обороте будут, так что и вам забот никаких, что в карманах лишняя тяжесть для чужих ушей звенит, да и денежки тем временем, пусть по чуть-чуть да прирастают. Как нас из этой пустыни выведут, каждый сможет долю свою получить сполна. Не верите, можете у ветеранов спросить, которые не первую кампанию проходят. Никого не обидели! А на случай, ежели кого убьют, можете своему капралу сообщить, куда деньги отослать, или их между ребятами поделят. Но уж поверьте на слово, все без обмана будет. На том у нас все и держится.

– Хм… – заметил Готор. – Я так понимаю, что часть маркитантских палаток принадлежит обществу?…

– Вот и понимай, – окрысился в ответ Йоовик. – Молча! А то проснешься как-нибудь утречком, а понималку злые дяди открутили.

– Но разве это такое большое преступление? – хладнокровно, будто бы и не заметив угроз капрала, продолжил Готор. – Как мне кажется, трофеи были важной составляющей всякой войны еще с незапамятных времен. Запрещать солдатам подбирать добычу – верный способ остаться без армии.

– До реформ короля Ваарасика Второго так и было, – влез в разговор Ренки, торопясь блеснуть перед другом своими знаниями. – Все воины были так озабочены сбором добычи, что подчас даже забывали воевать с врагом, а то и начинали драться между собой. Но правитель покончил с практикой призыва оу со своими отрядами, учредив регулярную армию, и начал платить солдатам и офицерам жалованье. Плюс каждый воин теперь получает свою долю добычи после окончания кампании в виде премиальных. Увы, но именно тогда многие благородные семьи разорились… Моя, например.

– Во-во, – подхватил Йоовик. – За прошлую кампанию нам премиальных заплатили… по десять медяков на брата, а до этого год жалованья вообще не выплачивали, дескать, зачем вам деньги в пустыне? Офицерам вроде как, слышал, тоже перепало немногим больше. Половина всей добычи идет сразу королю, вторая – тем, кто королевскую долю от солдатской отделяет. Ну а что осталось, – это уже тем, кто ради нее кровь свою проливал. Так что коли найдут у тебя лишнее золотишко в кармане, или, допустим, начнешь ты свою порцию вина вон в ту золоченую чашку наливать, объявят тебя вором, залезшим в карман короля, да и выпорют в назидание другим… Так что, парень, теперь в армии, чтобы нищим не подохнуть, приходится крутиться! Даже офицерам.

– Собственно, я к чему? – продолжил Готор. – Коли все в правильную сторону смотреть будут, так, может, и правда – погрузить все барахлишко на верблюдов, да и как-нибудь эдак… изловчиться?

– Не ты первый такой ловкий, – хмуро ответил на это Йоовик. – Мешок с золотишком еще могут не заметить, особенно коли им самим ручки позолотить да богатством особо не сверкать. А вот с верблюдами да палатками-сундуками этими… Мы ведь, парень, не одни такие умные… Самые удачливые – может быть. Потому как у нас Бид в лейтенантах ходит. А он и к солдатам со всей душой, и с офицерами договориться может. Да только чужая-то удача многим глаза мозолит. Донесут куда надо, и… про плетки я тебе уже говорил. Мы сегодня большую добычу взяли. Уж поверьте моему опыту – не каждый раз такая выпадает. Видать, правдивы слухи, что с вами, ребята, удача под ручку ходит. Но удача-то – девка своевольная. Наглеть с ней не стоит.

– Понял, – согласно кивнул Готор. – Однако ведь жалко столько ценного бросать. Может, все-таки что-нибудь…

– Ты ведь из каторжников? – ухмыльнулся Йоовик. – Видать, мало вас там пороли. А вот когда разок-другой на то, как насмерть запарывают, хотя бы со стороны посмотришь, сразу свою спину начнешь жалеть больше чужой добычи.

– А с верблюдами и конями что делать будем? – продолжил тем временем Готор, словно и не заметив насмешки.

– Дык… – удивился Йоовик. – Сказано же тебе: не с руки нам их брать. Так что пусть себе бегают по пустыне.

– А может, тогда их всех перебить? – спросил Готор. – Так мы хотя бы врагов ослабим. Иначе ведь они обратно в лагерь вернутся, и на них опять за нами гоняться будут.

– Скотина-то безвинная в чем перед тобой провинилась? – Опешивший Йоовик на это даже постучал себя по голове.