Странный приятель 1 - 4

Определенно — тот вид боевых действий, которому отдавал предпочтение этот офицер из простолюдинов — был лишен каких-либо признаков благородства… чтобы не твердил там Готор, которого почему-то не коробила необходимость подкрадываться в ночи к спящему врагу, чтобы напасть на него полусонного, безоружного, и растерянного.

… Он даже говорил, что в его краях это почитается за особую доблесть, ибо для того чтобы все это сделать, требуются умения которых у простого солдата обычно нет.

… Зато, (Ренки в этом уверен), у любого разбойника, этой «доблести» с избытком… Да и что, в сущности, отличает их рейд, от обычного бандитского нападения с целью захвата добычи? — Лишь то что на них мундиры, а свое оружие они получили от Короля?

Только вот мундиры, по большей части так измазаны в пыли и грязи, что форменную одежду солдата узнать в них весьма непросто. Да и оружие — половина трофейное, и у почти у каждого свое особенное… Вроде шпаги Ренки, которую он обычно хранит в обозе, вешая на пояс стандартный пехотный тесак. Но которую ему позволили взять с собой в рейд, вместе с егерским длинноствольным мушкетом и кинжалом неизвестного происхождения, вместо штыка.

Почему Ренки вообще участвует в этой бандитской авантюре? — Потому что Доод очень ловко намекнул ему, что благородный оу Дарээка, сейчас ходит в нахлебниках у собственных друзей и подчиненных. Мол — они делают всю грязную работу, а Ренки, чистюля этакий, только пенки снимает, делая вид что все остальное его не касается. — Что бы там не говорили, а слышать такое неприятно… Особенно когда и сам осознаешь что все сказанное правда.

Задумавшись, Ренки вдруг понял, что по сути-то, даже в их банде от него не было никакой особой пользы. Раньше ему казалось, что он в банде чуть ли не второй человек, ибо кому еще командовать простолюдинами, которые только счастливы подчиняться людям, изначально рожденным для властвования, как не двум благородным оу?

Но после того как Готор поведал ему о своем видении обязанностей Вожака. — Ренки пришлось мысленно признать, что пока, это банда заботилась о нем, а не он о банде.

Ну да — боец Ренки может быть и неплохой, и в критической ситуации, особенно с клинком в руке, может внести весомый вклад в общую победу… Но только — «с клинком в руке», пока привелось драться всего один раз. И то — это Ренки тогда втравил всю банду в драку с целой кредонской армией, и если бы не вмешательство Готора — банда бы просто исчезла.

А вот есть хотелось каждый день. И одеваться. И греться у костра… — А едой, дровами, и одеждой, его обеспечивали остальные, (кстати — тоже неплохие бойцы).

Так что надо признать, с этой точки зрения — пока Ренки был всего лишь балластом для своих товарищей. А следовательно Готор взял его в свою команду исключительно из жалости. — Один благородный, пожалел другого. (Пусть у Готора и весьма странные представления о благородстве, но даже познакомившись с некоторыми из них, Ренки и не подумал усомниться в благородстве своего товарища… Как впрочем и остальные — тот же Доод. Благородство Готора и его право повелевать — сразу бросалось в глаза.).

Сознавать собственное ничтожество и жалость окружающих, было просто омерзительно! И это даже в некоторой степени ожесточило сердце юноши. И если раньше он избегал «грязи», то осознав свою бесполезность и беспомощность, решил что должен погрузиться в эту грязь чуть ли не по шею… Назло себе и всему остальному миру.

Вот потому-то, когда они увидели эту группу охотников и Йоовик рассказал всем свой план нападения, — Ренки не сказал ни слова против… Как бы противен ему этот план не был.

Да в сущности, и не было тут ничего такого особенного. — Если постараться — можно было припомнить схожие поступки и у весьма уважаемых героев древности… Просто в книгах это все было как-то… более красиво что-ли. А в изложении Йоовика план смотрелся мерзко и весьма жестоко.

… Собственно, когда приблизившись к вражескому лагерю они заметили эту группу охотников, — именно Ренки первым предложил на них напасть.

— Только очень богатые люди, могут позволить себе содержать тут коней и верблюдов для охоты, или носиться по степи гоняя сурков и пустынных лис, пока вся остальная армия воюет. — Убеждал он своего командира. — И пусть их больше… Но ведь непосредственно в охоте участвуют только богачи, а слуги едут сзади.

Нам надо только дождаться когда они поднимут лису, и начнут ее гнать… Я читал в «Трактате об искусстве охоты» написанном оу Ровом Боонееко, что песчаные лисы имеют привычку убегать по большому кругу… Мы засечем место с которого начнется охота, а потом…

— Гм… — Вдруг вклинился в разговор один из простых солдат. Судя по смугловатой коже и характерной форме лица, — пустынный житель. — Тока чушь все это… Песчаная лиса может и кругами бегать, а может и… как угодно… по всякому убегать… Уж я-то точно знаю!

— … А и не важно! — Внезапно встал на сторону Ренки капрал Йоовик. — В одном парень прав — добыча это богатая. Так что дождемся-ка мы ночи, подкрадемся, охрану да слуг в ножи, и… Гы-гы… сами знаете.