Странный брак

— Помнится, время от времени он возвращался домой с пирогом или тортом, иногда с банкой меда и говорил, что его отблагодарили клиенты. — Элоиз вспомнила свое недавнее посещение гаража и слова Томми, что Джонатан ушел помочь миссис Лестер, а та, вероятно, попотчует их на следующий день домашним печеньем. Теперь Элоиз поняла, что пожилые люди только тем и платили ее мужу.

— Люди рассказывали мне, что, когда случались у них тяжелые времена, поздно вечером вдруг раздавался стук в дверь. Они открывали и на пороге находили корзинку, полную продуктов, — продолжал священник. — Некоторые даже обнаруживали там деньги. Миссис Джарвис, которая знает абсолютно все про всех, говорила мне, что видела, как Джонатан оставлял корзинки у дверей. Он не хотел, чтобы люди знали, что он помогает им. Потому мы с ней держали это в секрете. Среди бедных людей много гордых. Узнай они, кто им помогает, они считали бы себя в долгу перед ним, а ему этого не хотелось.

Элоиз согласно кивнула. Джонатан ни от кого ничего не хочет.

— Есть еще Томми. Джонатан взял его под свое крыло.

Элоиз тут же вспомнила рассказ мальчика.

— Да, он собирается помочь ему учиться в колледже.

Священник наклонился к столу, чтобы быть ближе к Элоиз.

— Однажды я пошел поговорить с Джонатаном. Мне хотелось поблагодарить его. Он сказал мне, что делал это, потому что дал обещание Клайду Гилдеру, который просил его в память о нем оказывать людям помощь. Мое же мнение таково: Джонатан Тавиш хороший человек, и делает он все это потому, что хочет, а вовсе не потому, что обещал.

— Спасибо вам за рассказ, — поблагодарила Элоиз.

— Надеюсь, он поможет тебе.

— Да, конечно. Вы подтвердили то, что я чувствовала интуитивно.

— Если ты хочешь посоветоваться со мной о решении, которое тебе нужно принять, я готов выслушать.

Элоиз поднялась и протянула священнику руку.

— Спасибо. Вы были правы, когда сказали, что я прислушиваюсь только к собственным советам.

Прощаясь, священник улыбнулся.

— Тем не менее помни: моя дверь всегда для тебя открыта.

Элоиз поблагодарила его еще раз и ушла.

Всю дорогу до дома она думала только о Джонатане. Вспомнить все она еще не могла. Однако рассказ священника развеял многие сомнения: ее муж заслуживал любви.

Теперь у Элоиз появилась надежда найти путь к сердцу Джонатана. Даже если он не откроет ей сердца сразу, огорчаться не стоит. Впереди у них целая жизнь, если она сумеет удержать его рядом с собой…

— Ты выглядишь очень целеустремленной, — сказала Сара, когда Элоиз вошла в кухню.

— Я решила сохранить мужа.

— Лучше синица в руке, чем журавль в небе, — улыбнулась Сара.

— Он больше похож на рычащую собаку, чем на пташку. Но я не отступлю от своей цели.

— Вижу, к тебе возвращается память.

— Возвращается, но какими-то обрывками. Мне ясно одно: я хочу, чтобы мой брак удался.

— Уверена, у тебя получится, — сказала ей Сара.

Элоиз обняла тетушку и подошла к холодильнику.

— Мне нужно отнести Джонатану обед. Он должен понять, что от меня сбежать нелегко.

Через некоторое время Элоиз была уже на заправочной станции. Рядом с ней в машине на сиденье примостилась корзинка с едой для Джонатана, а в багажнике лежали крыло и колесо ее мотоцикла.

— Я думал, ты будешь целый день занята с мотоциклом, — сказал Джонатан, идя ей навстречу.

— Одной мне не справиться, — ответила она. — Ты пообещал мне помощь. Нужно выпрямить крыло и подкачать колесо.

— Оставь все это здесь. Я посмотрю, как только закончу ремонтировать машину.

Не успела она сказать и слова, как он уже направился в мастерскую.

— Ты от меня так легко не отделаешься, — тихо пробурчала она ему вслед.

Войдя в мастерскую, Элоиз подошла к машине, над которой возился Джонатан. Она встала так близко, что их плечи соприкоснулись.

— Что с ней? — спросила она, заглядывая в открытый капот.

— Пока не знаю. Она теряет скорость, — ответил он холодно. — Ты стоишь слишком близко, мне тесно.

Элоиз взглянула на него. Глаза его горели желанием. Но Джонатан тут же отвел взгляд и стал внимательно изучать мотор.

Элоиз не хотелось отступать. Из искры должно разгореться пламя, подумала она про себя и усмехнулась, вспомнив тетушку Сару, имевшую пристрастие к высокому слогу.

— Я принесла обед, — сказала она, послушно отойдя от мужа.

— Спасибо. — Он положил инструмент, который держал, все еще чувствуя некоторую неловкость.

Конечно, его смущало присутствие Элоиз. Об этом легко было догадаться, и Элоиз с трудом сдерживала улыбку. Не торопи события, не дави на него, говорила она себе.

Решив оставить его на время одного, Элоиз заставила себя выйти из мастерской. Она шла, покачивая бедрами, и спиной чувствовала, что Джонатан не спускает с нее глаз. Обернувшись, она увидела его пылающий взгляд. Все идет хорошо, убеждала себя Элоиз. Подойдя к машине, она открыла багажник и вынула крыло и колесо.

Отойти от Джонатана оказалось для Элоиз испытанием. Смотреть на него было уже удовольствием, а его прикосновение тут же возбуждало ее. Ее влекло к нему, как бабочку к цветку. И если она одержит победу, вознаграждение будет стоить всех усилий.

— Привет!