Странные соседи

– А сценарии? – глупо не сдержался Вадим.

– Ах да, сценарии. Я их продал. Предложили хорошие деньги, потому я согласился. Все, что получил, делю между вами с Надюшей, это вам на первое время. Еще я продал свою библиотеку, ее заберут завтра-послезавтра. Вам она ни к чему, а там есть раритеты, которые достойны, чтобы ими пользовались.

– А картины? – Вадим был сам себе противен, но ничего не мог с собой поделать. Мачеха уже смотрела на него с нескрываемой брезгливостью, как на жабу.

– Картины – Надюше, извини, ей это будет подспорьем.

«Ничего себе, «подспорье», подумал Вадим, «да там картин на сотни тысяч евро», но сдержался и ничего не ответил отцу. Зато у него будут права на все отцовские книги, а это не какие-то картины, которые еще попробуй продай, это уже продается и неплохо. Даже сейчас, после своего приезда, Вадим был свидетелем разговора между отцом и его литературным агентом и давнем приятелем, Львом Юрьевичем. Ну как свидетелем, подслушал. Случайно! Лев Юрьевич приезжал подписывать дополнение к договору – появилась необходимость допечатки тиража. И какой книги! Той, что отец написал сто лет назад, а вот, пожалуйста, покупают.

Вадим настолько погрузился в свои мысли, что не услышал, о чем отец еще говорит:

– …так жаль, что я не успею окончить последний роман! Потому не стал рисковать и вернул аванс, хотя он почти написан, остались всего пару глав, но не смогу, не смогу….

«Так у отца есть почти готовый роман, а он вернул деньги, вот же его эта чертова щепетильность!»

В тот вечер отец больше разговаривать не мог, так был слаб. Вадим переживал, что не спросил самое главное, когда это все будет задокументировано, потому что хотелось скорее вернуться в Париж, к Моник. Отец умер через два дня. Тогда же и выяснилось, что все уже давно оформлено. Сразу после похорон мачеха приехала со специальными людьми, которые сняли картины и тщательно их упаковали. На обоях остались только светлые прямоугольники. Больше она ничего забирать не стала – тут ее вещей не было. Деньги им перевел адвокат отца, а Лев Юрьевич, переподписал с Вадимом все договора. Вадим подписывал их легко, не читая, потому что все равно ничего не понимал в этих сложных формулировках. То, что было действительно важно, агент выделил желтым маркером, особенно дату получения денег, остальное Вадима не волновало.

Но не смотря на заверения Лев Юрьевич ему все-таки перезвонил:

– Вадим, что случилось?

– Лев Юрьевич, это шутка?

– Прости, не понял.

– Мне пришло сообщение из банка о зачислении денег. Вы знаете сумму?

– Да, конечно, это же я ее переводил.

– И как вы мне это можете объяснить?

– Вадим, дорогой, это нормальный цикл любых книг, поверь.

– Но, погодите! Это же книги самого Максима Серебрянского! Да они в каждой библиотеки есть! Да его рассказы в учебниках печатаются!

– Вот на счет учебников я и хотел с тобой поговорить. Прошли изменения в школьной программе, и теперь произведения твоего отца в школе не изучаются, так что в учебниках их больше нет, а это тоже, согласись, влияет на гонорары.

– Но ведь вы приезжали к отцу перед его смертью на счет дополнительного тиража!

– Да, была допечатка, но совсем небольшая. Это был госзаказ для библиотек тюрем, за него деньги ты уже получил, сейчас посмотрю в свои записи и скажу, когда…

– Не надо! – нетерпеливо перебил его Вадим, и совершенно некрасиво, чуть не плача, спросил, – что же мне теперь делать?!

Слышно было, как полный Лев Юрьевич, страдающий отдышкой, шумно подышал в трубку и сказал равнодушным голосом:

– Не знаю, Вадим. В конце концом у тебя есть дача, можешь ее продать.

«Ну вот нет уж!», подумал Вадим и тут вспомнил о словах отца:

– Лев Юрьевич, миленький, у отца же почти готовый роман был!

– Да ты что! Я не знал! – теперь в голосе литературного агента слышался неподдельный интерес.

– Да, отец перед смертью сказал. Стоп, как это вы не знали? Он сказал, что вернул аванс, потому что две главы были не готовы.

– Мне он никакой роман не предлагал, – обеспокоенно ответил ему Лев Юрьевич, – неужели он отдавал его куда-то на сторону?

– Я не знаю! – Вадим был возбужден от неожиданно пришедшей в голову идеи, – но он говорил это! Его жена тоже слышала! А что, если я его найду, вы опубликуете?

– Конечно! О чем речь! – агент тоже оживился, – ты найди, я все устрою. Посмертная последняя книга писателя – это всегда удачный маркетинговый ход!

– А если там какие-то главы так и остались не дописаны? – испугался Вадим.

– Я тебя умоляю! Есть кому дописать. Напишут так, что ни одна экспертиза не подкопается. Ты ищи, Вадим, а я все устрою.