Странные родители

Вопросов было много, но никто так и не осмеливался задать хоть один. Но тут в большой зал вошел Дамблдор — высокий, худой человек, с длинной седой бородой. Он улыбнулся всем окружающим и сел на свое место за серединой стола. Он спокойно завтракал и даже не замечал, как его разглядывает маленький мальчик, сидящий рядом. Минерва слегка занервничала: а если директор не сможет ей помочь, Северус будет прав — она даст мальчику ложную надежду. Она думала, что Дамблдор обратит на нее внимание и сам спросит — что это за мальчик? Но тот спокойно жевал свою любимую лимонную дольку и смотрел перед собой. Он мог сидеть так еще долго, если бы малыш не подергал его за бороду. Старый волшебник повернулся к нему и посмотрел без капельки удивления, как будто этот мальчик здесь проживал с самого рождения, и старик его давно знал.

— Здравствуй, малыш, — поздоровался Дамблдор.

— Здравствуйте, — ответил мальчик и с интересом начал рассматривать мужчину.

— Как тебе здесь, в Хогвартсе? — будничным тоном начал директор.

— Мне здесь очень нравится! А мадам Помфри вчера показала мне много интересных фокусов!

— Это хорошо, что тебе здесь понравилось. А как тебе твои родители?

— Моя мама самая лучшая! — громко воскликнул малыш, слегка подпрыгнув на месте.

— Ну это хорошо. Я думаю, вам пора в министерство, я вам помогу, — обращаясь скорей к Минерве, нежели к мальчику, сказал Дамблдор.

— Эм, спасибо, профессор Дамблдор. Мы скоро уже будем собираться, — растерялась женщина. Она знает, что директору много чего известно, но она не думала, что информация о мальчике дойдет до него так скоро.

— Ну, это хорошо, — ответил старик и повернулся снова к еде.

Северус увидел, что мальчик стал более расслабленным, не ёжится от резких звуков или движений. Он понимал, что с помощью директора, они смогут взять мальчика под свою опеку, но хотел ли этого Северус? В какой — то степени — нет. Ему этот мальчик и подавно не нужен. Ему не нужна ответственность. Но была и другая причина, в которой зельевар даже сам себе не признается. Он боится привязаться к его глазам, к таким на вид родным, зеленым глазам. Именно поэтому он ушел, не попрощавшись, чтобы не видеть его глаз. И на завтраке он старался не смотреть в их с Минервой сторону. Но, как не избегай, ему все же пришлось с ними столкнуться:

— Северус, нам надо придумать мальчику имя.

— А где же сам мальчик? — удивился Снейп, не увидев мальчика рядом с «мамой».

— Он попросился к Поппи, которая решила познакомить его с остальными. Но от объяснений нам не отвязаться.

— Вам, Минерва, вам. Я согласился только помочь вам в опекунстве, малыш меня не интересует, — равнодушно бросил мужчина, шагая дальше.

— Но вы же видели глаза мальчика, когда он увидел нас, и посчитал своими родителями. Вы сами дали ему надежду, неужели вы ее у него отнимите? — спросила женщина, заглядывая Северусу прямо в глаза. А Северус снова вспомнил взгляд, тот полный отчаяния и боли взгляд, вспомнил свои слова — «да, мы твои родители». И он понял, что сам связал свою жизнь с этим мальчиком.

— Ну какой из меня отец? — вздохнул мужчина. — Я ничего не смыслю в детях и не знаю, как с ними обращаться. И чем же я могу вам быть полезен?

— Ну, возможно вы правы — помочь вы мало чем сможете. Но вам не обязательно быть рядом с мальчиком везде и всюду. Вы дадите ему свою фамилию, и будете иногда проводить с ним время, — от этого заявления зельевар слегка опешил. Давать свою фамилию какому — то мальчугану? Да, фамилия магловская, но все же. Да еще время от времени гулять с ним.

— А не много ли для него?

— Я понимаю, у вас нет большого желания. Но я же не прошу все время — иногда. Пожалуйста, Северус, — и он впервые в жизни увидел о чем — либо просившую преподавательницу трансфигурации. В ее глазах была такая мольба, что зельевару ничего не оставалось, только согласиться.

— Хорошо. У вас есть варианты?

— Да, есть, — ответила женщина, доставая из кармана мантии небольшой пергамент. — Эм… Первое — Ирвин.

— Нет, — скривился профессор, — Минерва, неужели у вас фантазия отсутствует?

— Ларри, — отрицательный кивок, — Гарольд? — «Гарри» подумалось Снейпу, и он снова помотал головой.

— Дарен, Септим, — продолжила женщина.

— Ну, это уже более менее — Септим! У вас еще что — то есть?

— Да, еще одно — Остин[1].

— Остин Снейп, тоже ничего. Но мне и Септим нравится.

— Ну если уже выбирать среди этих двух имен, то мне больше нравится Остин, — сказала Минерва.

— Ну пусть будет Остин, — согласился профессор, ему лично все равно, как будут звать мальчика. Но он будет носить его фамилию, и все — таки не должен его опозорить, хотя бы своим именем.

— Да хоть сейчас, я все время свободен.

— Тогда у выхода через десять минут, я схожу за Остином, и мы придем, — Северус кивнул, продолжая смотреть вслед удаляющейся Минерве.