Странные игры

– В самом деле, у нас есть постоялец по фамилии Бранч. Снял номер на месяц, но, должен заметить, уже два дня не приходит ночевать. Времена сейчас такие, что… Так вы говорите, несчастный случай?

– Да, мистер Бранч в больнице Уисперинг-Спрингз, – подтвердил Итан, всем видом источая безмерное сострадание. – Могу, если желаете, оставить номер, но, боюсь, вам от него не будет никакого толку – ваш постоялец в коме. – В коме, вы подумайте!

– Несчастный случай произошел у меня в доме, и я, так сказать, чувствую себя в некотором роде ответственным, тем более что мистер Бранч больше никого в нашем городе не знает. Могу я забрать кое-что из его вещей?

– Надеюсь, он передал вам ключ от номера? – Как он мог? Он же в коме! Мы пытались найти ключ, но тот, как видно, затерялся в процессе транспортировки, – нe моргнув глазом солгал Итан и потянул из кармана бумажник. – Если мистер Бранч остался вам должен, я заплачу. Нельзя же, чтобы он остался без жилья только потому, что впал в кому!

Только тут, впервые с начала разговора, губы менеджера растянулись в улыбке.

Бранч снимал номер 27. Прежде чем открыть дверь, Итан достал из кармана две пары резиновых хирургических перчаток, одну дал Зое, другую принялся натягивать сам. К счастью, менеджер не выразил ни малейшего желания иx сопровождать.

Когда дверь отворилась, изнутри пахнуло затхлым запахом мало обжитого и непроветренного помещения.

Итан без колебания сделал шаг через порог. Зоя не сразу за ним последовала. Ее трясло, отчасти от страха, отчасти от предвкушения.

Прежде чем войти, она заглянула внутрь. Однако в номере из-за плотно задернутых гардин царил густой сумрак, и разглядеть удалось только спинку кровати и зеленое ковровое покрытие.

Тогда она попробовала открыться для скопившейся внутри энергии, но с такого расстояния не уловила ничего необычного. Наученная опытом последнего времени, она не стала расслабляться, а наоборот, постаралась подготовить себя к худшему. Если ее предположение правильно и это Джон Бранч наследил в библиотеке и у Аркадии, здесь просто обязан был остаться целый клубок невидимой паутины, по крайней мере, двухдневной давности.

– Вот черт! – тихонько раздалось изнутри.

– Что? Что такое?! – сразу встревожилась Зоя. – Неужели гора трупов?! Этого нам только не хватало!

– Никаких трупов тут нет, не бойся. Зато теперь можно сказать наверняка, что все это вертелось вокруг меня.

Зоя переступила порог тесного, неопрятного номера, нащупывая дорогу, как в тумане. Ни одна из стен не закричала при ее появлении, никакая паутина не попыталась обволочь шестое чувство. Здесь, как смог, висели наслоения множества энергий, некоторые из них очень давние, и почти все – уныло однообразные, такие же застойные, как воздух, но ничего угрожающего в них не было.

При других обстоятельствах Зоя вздохнула бы с великим облегчением, однако на этот раз все было иначе. Она сообразила, что ждала и надеялась наткнуться на то, чего обычно так боялась. Столкновение такого рода положило бы коней сомнениям, ответило сразу на все накопившиеся вопросы.

Она уже готова была разочарованно закрыть колебательный контур своей психики, когда нервных окончаний коснулось что-то темное и очень сильное. Не паутина, о нет, но что-то столь же потенциально опасное – мучительное, нездоровое желание. Оно мигало во мраке комнаты, как неисправная неоновая вывеска.

– Он чего-то отчаянно желал… – прошептала Зоя. – Просто умирал от желания заполучить это…

– Моей смерти он желал, чего же еще.

Поскольку говорила она сама с собой, то вздрогнула и повернулась. Итан у стола перебирал какие-то фотографии.

– Что это?

– Иди, взгляни.

Зоя приблизилась и встала напротив, отделенная от него столом. Итан повернул к ней то, что оказалось фотокопиями газетных статей. Некоторые были трехлетней давности, некоторые почти совсем свежие, но обязательно из лос-анджелесских газет. Первый же заголовок заставил Зою покрыться ледяной испариной.

«Смерть в открытом море.

Тело Саймона Уэндовера, в прошлом главы частной инвестиционной компании, было выловлено сегодня утром в заливе Санта-Барбары. По предварительной версии, он упал с борта собственной яхты, на которой три дня назад отплыл в открытое море.

Полиция опросила персонал дока, где обычно стояла на причале яхта Уэндовера. Все единодушно утверждают, что тот предпочитал плавать в одиночку и отлично управлялся с такелажем, даже по ночам.

Имя Саймона Уэндовера прогремело в прессе примерно месяц назад, когда на заключительном заседании суда он был оправдан по всем пунктам обвинения в убийстве Дрю Труэкса, владельца компании «Трейс энд Стоун индастриз».

За ходом судебного процесса с живым любопытством следила вся южная Калифорния, в том числе из-за ряда разоблачений касательно недавних финансовых сделок обвиняемого. Возникший при этом скандал негативно сказался на имидже нескольких крупных инвесторов и подорвал доверие акционеров компании…»

Зоя взяла другую копию, намереваясь лишь бегло просмотреть статью, но последний абзац привлек ее внимание.