Странные игры

Само собой, она даже не подумала. Раздались шорохи, потом приглушенный топот босых ног по паркету, и вот уже она стоит рядом, вглядываясь ему в лицо.

– Что-нибудь случилось?

Чтобы выиграть время, Итан вышел в коридор, но Зоя тенью последовала за ним, на ходу набрасывая халат.

– Так в чем дело? Опять кошмар?

– Да, – признал он неохотно.

В кухне Итан приостановился у стола, чтобы застегнуть молнию брюк. Из окна падало достаточно света, чтобы сориентироваться, поэтому он не стал шарить по стене у двери в поисках выключателя, а сразу прошел к холодильнику, бледным пятном выделявшемуся в углу, словно забредшее в гости привидение.

Зоя терпеливо ждала, пока он откроет бутылку минеральной воды, но потом заговорила:

– Тебе не кажется, что нам пора всерьез обсудить твои кошмары?

Голос звучал мягко, почти ласково, но была в нем и хорошо известная Итану нотка решимости, которую он про себя называл упрямством. На этот раз ему было не отвертеться – впрочем, как всегда и во всем. Где-то в астральном пространстве дух Саймона Уэндовера злорадствовал по этому поводу.

Присев к столу, Итан некоторое время молчал, взвешивая возможные линии поведения. Их было не много – всего-то две. Можно было попытаться скормить Зое политически корректную полуправду, а можно было сказать все, как есть.

Полуправда никогда ему не удавалась.

– Это был сон насчет тебя и Уэндовера.

– Вот как? – Зоя уселась, напротив, в тени, сама не менее загадочная, чем любой дух. – Я и Саймон Уэндовер в одном и том же сне? В какой связи?

– Точно не знаю. – Итан сжал холодный стакан ладонями. – Уэндовер появляется время от времени, особенно часто в ноябре. Приходит, знаешь ли, напомнить, что из-за него я зашел чересчур далеко.

Зоя ничего не сказала на это, просто ждала продолжения.

– Если такое случилось, так и остаешься за чертой. Назад дороги нет, и ты уже никогда не будешь таким, как прежде.

Зоя молча отобрала пустой стакан и взяла его ледяные руки в свои, теплые.

– Это перешло у меня в манию. Жена все повторяла, что я свихнулся, и, думаю, была права. Только она была уверена, что я свихнулся на почве жажды мести, а я верил, что только месть позволит мне не свихнуться окончательно. Сейчас, оглядываясь на те дни, я понимаю, что искал не столько мести, сколько отпущения грехов. Я согрешил тем, что не сумел уберечь брата, и думал, что месть очистит совесть и душу. Только этого не случилось.

– Не терзайся, – тихонько произнесла Зоя, согревая его руки. – Никто еще не обрел душевный мир, отомстив врагу.

– Знаю.

– А если бы ты мог повернуть время вспять, с этим новым знанием ты отказался бы от мести?

Итан прикрыл глаза, и перед его мысленным взором, в который раз, прошел, покидая зал суда, Саймон Уэндовер с торжествующей усмешкой на губах.

– Нет, – сказал он, наконец, – не отказался бы. Но с этим новым знанием я больше винил бы себя, чем тех, кто вынес оправдательный приговор. Я не сумел уберечь не только брата, но и главного свидетеля. Если бы киллер был жив, все обернулось бы иначе.

– Киллер находился под охраной полиции, не под твоей.

– Правильно, вот я и умыл руки, а как результат – Уэндовер добрался до него и отправил на тот свет, обеспечив себе свободу. – Тепло рук Зои постепенно достигло каких-то ледяных уголков его души. – Напрасно я все это рассказал. Ни к чему обременять еще и тебя. Давай на этом закончим, ладно?

– Я обо всем догадалась сама, так что можешь говорить без утайки. Когда Бонни впервые рассказала мне про загадочное кораблекрушение, в котором погиб Уэндовер, мне все стало ясно.

– Зоя! – Итан перехватил ее руки и сжал до боли. – Ты никогда ни словом, ни взглядом не намекнула, что знаешь!

– Попробую объяснить, почему. Мне мучительно больно, но не от того, что ты совершил, а от того, как дорого за это платишь. Ты не мог поступить иначе, не мог не отомстить за убийство брата, и я уверена, случись что-то подобное со мной, Бонни или кем-то из мальчишек, ты отомстил бы за нас, даже теперь, после стольких мук. Если ты думаешь, что я тебя осуждаю или хотя бы сужу, ты ошибаешься. Единственное, что я хотела бы во всем этом изменить, – избавить тебя от горьких воспоминаний и от ночных кошмаров.

– С тем и другим я могу жить, не волнуйся. Если что-то и пугает меня до полусмерти, то совсем иное.

Зоя вздрогнула, но не отдернула рук.

– Что-то пугает тебя до полусмерти?

– То, что я не тот прямой, честный, невинный душой человек, каким ты меня считала, каким полюбила. Я не Престон Клиленд, я… – он криво усмехнулся, – я мужчина с прошлым, от которого мне не избавиться.

– Ну и что из этого? – Руки снова поменялись местами в попытке принести утешение. – С тобой я составляю более гармоничную пару, чем с Престоном, потому что и сама женщина с прошлым. Чудо природы. Выродок. Если тебя угнетает то, что однажды ты временно свихнулся, можно поднять мою карту из Кендл-Лейк-Мэнор, где черным по белому написано, что я свихнулась окончательно и бесповоротно.

– Зоя!