Странница

Провожатая оказалась очень кстати, иначе Энити заплутала бы в огромном дворце. В его залах, несмотря на закатный час, жизнь не затухала: обитательницы по-прежнему пели, разговаривали, смеялись, танцевали. Впрочем, музыка в вечернее время играла заметно тише. Гостью провожали любопытными взглядами, улыбались и перешёптывались. А той вдруг пришло в голову, что она до сих пор не встретила здесь ни одного мужчины.

На крыльце девушка-провожатая простилась с Энити, предоставив ей самостоятельно исследовать окрестности. Голос и арфа по-прежнему слышались; они словно нежно звали Энити, и всё её нутро взволнованно откликалось на призыв.

Она обнаружила источник чарующих звуков: в оплетённой цветущим вьюнком беседке играла на арфе королева Таори. В этот колдовски-прекрасный вечерний час на ней было белоснежное одеяние, напоминавшее индийское сари, отделанное золотой тесьмой и мерцающей вышивкой. Складки покрывала ниспадали с её правого плеча серебристо-шёлковым водопадом, руки изгибались с изяществом лебединых шей, а пальцы танцевали на струнах. Казалось, будто она извлекает звуки из солнечных лучей: струны горели золотом в свете вечерней зари. Устремив на Энити тёплый, сияющий взгляд, королева допела свою песню до конца.

«Это восхитительно, Ваше Величество», – мысленно «пробормотала» та, когда последний звук затих и растворился в ласковом шелесте деревьев.

«Это Вечерняя Песня Предчувствия Зарождающейся Любви, – ответила повелительница с мягкой улыбкой. – Я сложила её, пока ты отдыхала. Вижу, ты чувствуешь себя лучше. Твой кашель прошёл. Я рада этому».

«Благодарю, Ваше Величество. Я, кажется, и правда поправилась».

Оставив арфу, королева поднялась на ноги, и Энити опять поразилась её росту. Под два метра, наверно... Кожа Таори в закатных лучах отливала бронзой, солнце обнимало и подчёркивало изумительные, совершенные линии её гибких рук, стройного стана, длинной шеи. Вечер тихо, умиротворённо сиял в её зрачках тёплыми искорками, прятался в уголках губ и играл шелковистыми бликами на волнистом водопаде её волос. Она была словно какая-то древняя богиня – богиня затерянного мира. Онемевшая Энити почувствовала, как у неё «в зобу дыханье спёрло» – все слова, все мысли, все вопросы разбежались в разные стороны, испарились перед ликом этого божественного света.

«Давай прогуляемся немного, – предложила королева. – Вечер чудесен, а тебе, я чувствую, не терпится побольше узнать о месте, в котором ты очутилась».

Они бродили под сенью плодовых деревьев. Королева собственноручно собирала с кустов ягоды и угощала Энити. Потерянная странница узнала, что в этом мире нет разделения полов, а дети у влюблённой пары зарождаются сначала в духовной сфере с помощью Импульса Любви, а потом перемещаются в чрево одной из родительниц. В этом мире нет денег, а нужные вещи создаются в процессе Игры Созидания. В ходе этой игры высвобождается созидательная энергия, из которой можно извлекать любую необходимую вещь. Как человек потрудился, сколько усилий вложил в Игру, столько благ он и «заработал». Вещь, пришедшая в негодность или ставшая ненужной, может вновь обращаться в энергию, и, таким образом, ничто не пропадает зря и не тратится впустую, а мир не захламляется. Здесь нет войн, нет голода, нет болезней. Последней из хворей был недуг «чёрного зверя», его победили много веков назад. Сейчас о нём напоминают лишь угрюмые Обители Покоя – каменные храмы-склепы, куда уходили больные, чтобы погрузиться в вечный сон. Уже много столетий «население» Обителей Покоя не пополняется.

«И вот спустя века в наш мир снова шагнул человек, заражённый “чёрным зверем”, – вздохнула королева, глядя на Энити с грустноватой вечерней лаской в глубине солнечных зрачков. – Мои советницы опасаются, что недуг возвратится и снова захлестнёт нас. Но я верю, что этого не случится, и ты исцелишься».

При упоминании «чёрного зверя» нутро Энити содрогнулось, объятое леденящим дыханием мертвящей пустоты. Чёрная дыра жила и пульсировала у неё в груди, требуя пищи. Она пожирала её изнутри по кусочкам. С каждым днём её становилось всё меньше и меньше. Сейчас, в этом чудесном месте, могильный голос Пустоты притих, но Энити очень боялась, что он опять заговорит в полную громкость.

«Не будем о грустном, – улыбнулась королева, и на Энити будто тёплый ветерок подул, заключив в незримые щекочущие объятия. – Понемногу ты узнаешь наш мир, и, возможно, тебе здесь понравится. Мне очень хотелось бы, чтобы ты осталась».

От её слов веяло благоуханием цветов, в них звенели голоса райских птиц и шелестели тёплые летние ливни. Утопая в их нежных отголосках, Энити сама не заметила, как её руки очутились в руках королевы. Пространство между ними пело золотой струной арфы и неумолимо сокращалось.

«Я, кажется, слишком тороплюсь, – сказала Таори, когда между их лицами мог пройти разве что цветочный лепесток и стало жарко от дыхания. – Я должна набраться терпения».