Странник четвертого круга

— Ты совершено не понимаешь, как работает Судьба, — задумчиво сказал монах, помешивая варенье в кружке. — Все не так просто и прямолинейно, как тебе кажется. Судьба при каждом нашем новом поступке дает новую ветвь вероятностей, и каждая из них может привести как к еще одному апокалипсису, так и, наоборот, к всеобщему счастью и гармонии. Вы обладали свободой воли, и несколько раз именно ваши действия спасали мир.

— Когда же это? — скептически спросил Ринат.

— Например, когда ты наложил заклинание Компаса, рискуя жизнью. Именно тогда Сила заметила тебя, и позволила развиваться дальше, — ответил отец Иоанн. — Или когда вы оба на кладбище пошли. В той ветви всего две вероятности было. В первой пятеро Витязей погибало. А во второй двое получали укусы и убегали в город. После этого в течение месяца севернее Амазонки ни одного живого человека не осталось бы. Вы создали свою ветвь, и спасли многих. А когда ты, Кирилл, решил исправить собственную ошибку, и заключил контракт с некромантом? Ведь если бы она, — монах ткнул пальцем в Анну, — родила ему сына, то именно он погубил бы оба Мира.

— Я? — изумилась Анна. — Да ни за что на свете!

— А кто бы тебя спрашивал? — хмыкнул отец Иоанн.

— То есть, Полански погиб не зря? — понимающе сказал Кирилл.

— Конечно же, не зря, — печально улыбнулся монах. — Он и совершил самое главное. Он убил ведьму, что носила под сердцем врага рода человеческого, истинного Зверя, которому суждено было погубить все живое. Если бы это дитя родилось, то все вероятности неизбежно привели бы к концу света, и никакой Круг Двенадцати ничего бы сделать уже не смог. Сын некроманта стал бы новым пророком, повелителем мира, и он повел бы его к гибели. Еще апостол Павел предвидел его появление, и предупреждал нас об этом. Натан Полански своей смертью предотвратил рождение Антихриста.

— То есть, во всей этой истории главной целью была та ведьма с зелеными волосами? — неверяще спросила Анна. — Так почему ее не убили раньше?

— Это не имело смысла, — покачал головой отец Иоанн. — Ее место занял бы кто-то еще. Это могла быть ты, это могла быть Динара, или даже та бедняжка Мария. Это мог быть вообще, кто угодно. Обязательным условием было наличие Искры у матери и точное время, когда все произойдет. Любая из вас могла бы родить ему сына, но тебя он променял на мираж в виде дневников Готфрида.

— Как мираж? — раскрыли рты молодые люди. — То есть, даже если бы он их заполучил все, то все равно не стал бы волшебником двенадцатого Круга?

— Да ни за что на свете! — засмеялся отец Иоанн, сощурив глаза так, что появились «гусиные лапки» в их углах. — Сила не позволила бы, она не пускает на самый верх таких жуликов. Мать Реки добровольно приняла смерть, чтобы пройти этот путь. Как и он! — монах показал на висящее на стене распятие. — Я тебе больше скажу, ни одна из ветвей вероятностей не могла привести к такому исходу. Ни одна!

— Так мы зря все это делали? — разочарованно спросил Кирилл.

— Ну, почему зря? — удивился монах. — Получилось достаточно весело. Это вообще один из самых занятных апокалипсисов на моей памяти. Если ты заметил, то в Круге Двенадцати есть представители и Мира Магии, и Мира Людей. Сила не различает нас. Если человек идет правильным путем, то он может познать ее до самого конца, и для этого совершенно необязательно уметь запускать огненные шары. Вся вражда между волшебным Миром и теми же инквизиторами — это всего лишь работа Равновесия, которое не позволяет получить преимущество ни одной из сил. Как видишь, на самом деле, никакой вражды не существует, и мы все несем общую ношу. Враждуют лишь отдельные люди, а два Мира живут рядом, как добрые соседи. Кстати, а чем вы дальше собираетесь заниматься? Сила не любит лентяев.

— Детективное агентство хотели открыть, — несмело сказал Ринат. — Уже и название придумали — «Ледяной Пик». Мне без работы никак нельзя, у меня ипотека!

— Да, — кивнул Кирилл. — Скучать мы точно не станем. Что-нибудь придумаем.

— Скучать? — изумился отец Иоанн. — Ты знаешь, что происходит с колдуном, перешедшим на темную сторону, когда его убивают не по правилам? Не сжигают тело, или не вбивают осиновый кол в сердце?

— Он превращается в лича! — непонимающе ответила Анна. — Колдун-мертвец, страшно опасная тварь. Это же все знают.

— Не все, — покачал головой монах. — Кирилл вот не знает.

— Готфрид? — побледнел Кирилл.

— Да, он самый, Готфрид фон Фогельвайде, — кивнул отец Иоанн. — И он очень захочет встретиться с тобой для серьезного разговора. Вопрос только, когда. Так что скучать тебе не придется, это я тебе без всяких ветвей вероятности предрекаю.

***

Две недели назад. Сразу после выхода из зала суда.

«Кирилл, позвони, пожалуйста, как освободишься».

«Кирилл, почему твой телефон не доступен? Что-то случилось? Позвони мне!»

«Ты решил посмеяться надо мной?».

«Кирилл, у тебя все хорошо? Позвони, пожалуйста! Я же знаю, что ты жив. Я это чувствую».

«Кирилл, я с ума схожу!»

«Если у тебя кто-то есть, я убью вас обоих!»