Странник

Внутри у Шона что-то сжалось. Пальцы Илалоа сжали его запястье. Оглянувшись, он заметил испуг в больших фиолетовых глазах и подумал, как же далеко они с Элофом отстранились друг от друга за последние четыре года. Затем расправил плечи.

— Я свободный номад и волен поступать, как захочу.

— Посмотрим! — Элоф резко развернулся, повысил голос: — Хэл! Хэл! Подойди-ка сюда, а?

Йоахим Генри смотрел, как его люди выстроились на посадку в шлюпки. Колонна была длинной и неровной. Взъерошенные и веселые люди еще не успели остыть после Единения. Замужние женщины шествовали неторопливой, полной достоинства походкой; многие из них прижимали к груди детей.

Девушки помоложе и юноши с завистью оглядывались назад, в долину.

— Шон, — прошептала Илалоа.

Он крепче охватил ее талию, чувствуя, как она дрожит. Длинные серебристые волосы необузданным потоком стекали на плечи, прикрывая изящные, тонко очерченные линии лица, белейшую кожу и огромные глаза. Он чувствовал, как сильно она испугана.

Йоахим услышал вопль Элофа.

— Ну что там еще? — проворчал он, подхватив полу кильта и направляясь к спорщикам. — Привет, Элоф. Шон, — кивнул он. — Что это за… — тут капитан вовремя спохватился, — местная леди?

— Это Илалоа, — Шон говорил сдавленным голосом.

Йоахим смерил женскую фигуру одобрительным взглядом.

— Что случилось? У меня хватает дел, — он ткнул черенком трубки на очередь усаживающихся в шлюпки, — загнать их обратно на корабль. Давайте короче, а, ребята?

— «Короче»? — переспросил Элоф. — Шон хочет взять эту дикарку с собой. Он хочет жениться на ней!

— Что? — глаза Йоахима сузились, складки морщин углубилась. — Ну, Шон, ты же знаешь закон.

— Мы не нарушаем местных законов, — выпалил Шон. — Илалоа вольна лететь со мной, если захочет.

— А твой отец? — негромко спросил у нее Йоахим. — Твое племя? Что скажут они?

— Я свободна, — ответила она.

Это был самый приятный голос, который приходилось слышать капитану.

— У нас нет… племен. Каждый из нас свободен.

— Ну… — Йоахим поскреб подбородок.

— Что тут происходит?

Это был женский голос, низкий и ровный; Йоахим с облегчением повернулся к подошедшей. Если они сами решат этот спор, ему не придется вмешиваться. Кроме того, ему нравилась Никки.

Она шла к ним широкой, размашистой, вызывающей походкой. Светловолосая, высокая и крепко сбитая; под гладкой, бронзовой кожей скользили достаточно крепкие мышцы. Остановившись рядом с деверем, она посмотрела на его озабоченное лицо.

— Что случилось, Шон?

Шон нерешительно улыбнулся.

— Это Илалоа, — начал он. — Мы хотим взойти на корабль… вместе.

Взгляд голубых глаз Никки скрестился с бесконечной фиолетовой глубиной глаз лоринианки. Затем она усмехнулась и хлопнула по белому плечу.

— Добро пожаловать, Илалоа. Шону был нужен кто-то вроде тебя.

Во всяком случае, этого бы хватило, чтобы пресечь грязные сплетни о Шоне и Никки, подумал Йоахим.

Никки было восемнадцать (обычный брачный возраст у номадов), когда ее отец и Элоф выдали ее замуж за младшего брата Шона, Эйнара. Этот союз был бурным, но вскоре Эйнар погиб под оползнем на Виксене.

Его вдова оказалась в неестественном положении: Странник и Торкильд по семейному положению, но без детей, которые привязали бы ее к этой семье. По обычаям Элоф должен был бы взять на себя права ее отца и найти ей другого мужа, но она воспротивилась этому с таким пылом, что дело чуть не дошло до драки. С тех пор Никки жила по-мужски, зарабатывая себе на жизнь как ткач и гончар, и даже самостоятельно торговала на планетах, где они высаживались. Но самым возмутительным для общественного мнения оказалось то, что она отлично со всем справлялась.

После своего развода два года назад Шон поселился с Никки в одной каюте. Они жили в разных комнатах и уважали частную жизнь друг друга. По законам номадов им, как членам одного корабля, брак был запрещен, так что языки с тех пор болтали, не умолкая.

Элоф оттянул Йоахима в сторону.

— У парня размягчение мозгов, шкипер. Он зашел слишком далеко. Пора и закон применить.

— Ммм, погоди-ка, — Йоахим покосился на старого Торкильда. — С чего все началось?

— Ну, ты помнишь, как он ударял за этой девкой с Нертуса. Мне она не нравилась, но и давить на него я тоже не стал. Да и она оказалась совсем не такой уж и плохой женой — пока не бросила его. А с тех пор — ты знаешь, как он себя повел. Никто, кроме Никки, не смог с ним ужиться, и это скверно. У этих двоих никакого представления о приличиях. А на этом рандеву парень вообще пропал неизвестно куда, не показывал и носа, пока я был занят тем, что договаривался со Следопытом Петровым о жене для него. И на тебе — он вдруг является с этим!

— Ну что ж, — негромко ответил Йоахим. — Он уже был женат. Следовательно, по закону он — взрослый.

— Законы ты знаешь, Хэл. И биологию, наверное, тоже. Разные виды не могут скрещиваться. У них не будет детей — одни неприятности.

Да, мрачно подумал Йоахим, неприятности будут, уж это точно. И что мы вообще знаем об этой расе?

— В наших с Шоном каютах места хватит, — говорила тем временем Никки Илалоа. — Мы прекрасно поместимся.