Странная девочка

Щёлкнул повёрнутый выключатель. В зажмуренные глаза Кати проник свет. Кто-то осторожно тронул её за плечо. Раздался шёпот:

— Да перестань же! Из-за чего ты?

Катя узнала голос Саши.

САШИН СОВЕТ

С тех пор, как Катя обозвала Сашу «дурнем», показав тем самым, что кое на что она всё-таки способна, а потом подарила ему цветок, Саша стал к ней присматриваться. Может быть, она вовсе не такая уж никчёмная?

Никто никогда не дарил Саше ни даже самого маленького цветочка.

Летом мама часто покупала цветы, ставила их в вазу и твердила Саше: «Не задень, не опрокинь, не трогай! Лучше и близко не подходи!» От таких цветов какая может быть радость человеку?

А этот белый, с жёлтой серединкой цветок, который Катя не пожалела ему отдать, Саша держал в руках и долго рассматривал. И с таким хорошим цветком Саша мог сделать что угодно, хоть съесть его.

Подумав, Саша засунул цветок в толстую книгу. Впервые в жизни он засушил растение по собственной охоте, а не потому, что учительница велела собирать гербарий. И никому он не скажет, откуда цветок взялся.

Теперь Саша не прочь был даже поговорить с Катей. Но видел он её совсем мало. Катя училась в первую смену, Саша — во вторую. Стояла отличная весенняя погода, и Саша много гулял, Катя же почти не выходила из своих комнат.

А сейчас он вдруг увидел её в передней. Она приткнулась в углу и плачет-заливается…

Мамы дома не было — сегодня она работала на фабрике в вечернюю смену. Подумав, Саша предложил неуверенно:

— Пойдём к нам? Чего в передней болтаться?

К его удивлению, Катя покосилась на свою дверь и, тихонько всхлипывая, послушно пошла за ним.

У себя в комнате Саша усадил Катю на диван, сам сел на стул напротив неё и спросил решительно и слегка снисходительно:

— Ну, чего у тебя стряслось?

Сначала Катя только вздыхала прерывисто и кривила губы, потом заговорила чуть слышно и до крайности бестолково.

Кое-как Саша понял, что Кате очень скучно без маленького Тимошки, и она боится, что братишка там заболел. Ведь обещали приехать завтра и задерживаются. Дядя что-то скрывает от неё, даже про открытку сперва не сказал… И как же Тимочка без неё? А уж особенно если заболел!

Катя опять горько заплакала.

— Ну и слёз же у тебя, — откуда столько берётся? — подивился Саша. — Задержки всякие бывают, — рассуждал он. — А заболеть везде можно. Меня вот никуда не, увозили, а горло здо́рово болело. И тётка у тебя добрая-предобрая. Или, может, она злая?

Катя затрясла головой и отчаянно скривила губы:

— Не-ет!

— Плакать не смей! Ни-ни! А куда она увезла-то твоего Тимку?

— За Лугу, в какие-то Дубки! — ответила Катя таким тоном, словно сообщала нечто ужасное, например, что Тимочку спрятали у себя в пещере разбойники и целую неделю не дают ему есть.

— Луга! — воскликнул Саша. — Делов-то! Да я в Луге прошлое лето в пионерском лагере жил. Пустяковина! Я думал, она его увезла, ну, в… Сталинград или в Ригу, или, может, в этот… в Ташкент. — Больше далёких городов Саша так, с налёту, не мог вспомнить. — Значит, Тимочка твой всего-навсего в Луге? Целёхонек он, это ясно. Но ты тут с тоски по нём пропадаешь…

— Да. И я так беспокоюсь! Та-ак беспоко-юсь!

Саша махнул рукой и задумался.

Катя сидела тихо, как притаившийся мышонок, и смотрела на него с надеждой. И не напрасно.

Саша оживился и заговорщически зашептал:

— А я знаю, чего делать! Очень даже просто… — Он заговорил шёпотом, хотя подслушивать их было некому.

Из Сашиной комнаты Катя вышла с широко раскрытыми, немного испуганными глазами, но тихая, как всегда, и спокойная.

Дядя спал на диване, укрывшись одеялом по самые уши. Катя постояла возле, рассматривая бледную дядину лысину, потом взяла лист бумаги и написала на нём своим красивым почерком, соблюдая все нажимы, как их учили в школе:

«Дядя Ваня, прости, пожалуйста, что я говорила тебе, будто соседские коты выпили и выплюнули твою микстуру. И будто сердечные капли тоже.

Катя».

Записку она положила к дяде на подушку.

Пришла из вечерней школы Фрося и стала кормить Катю ужином. В последние дни Катя ела очень плохо, а тут поужинала с аппетитом. И сейчас же отправилась спать.

— Иван Васильевич, чайку попейте, пирожков поешьте, — окликнула Фрося. — Что же болеть натощак?

Дядя поднял голову. Записка упала ему на нос. Он снял её с носа, прочёл, улыбнулся, покачал головой и пробормотал:

— Ты странная девочка, Катя!

ЕЩЁ ОДНА ЗАПИСКА

Наутро дяде стало лучше, и он пошёл на работу. Вернулся домой около восьми часов вечера. Встревоженная Фрося кинулась к нему. Это была девушка крупная, плотная, с густым голосом. Одним духом она не сказала, а прогудела над самым дядиным ухом:

— Иван Васильич! Кати всё ещё нет дома!

— Как всё ещё нет дома?

— Я её ещё после школы не видела. Хорошо, что мне сегодня на занятия не идти.

— Позвольте! — заволновался дядя. — Как вы могли её не видеть после школы? Где же вы были, когда она пришла?