Страницы тёмных снов

Вудвилл поморщился как от зубной боли. Эллер наверняка уже вытащила эту историю на свет. И неизвестно, что ещё сверх неё. История с подавальщицей кофе и уборщиком не мешала развалить текущее дело, поскольку тогда следствие ничего не смогло доказать. Эллер сколько угодно может твердить о сходстве почерка — цветная жертва из низкого социального слоя, то есть наиболее незащищённая, но отсутствие доказательств причастности Крайна будет хорошим контраргументом.

Но вот другие делишки Крайна могут быть не оказаться безобидны. Не просто же так он нанял громил избить уборщика, который стал искать компромат на Крайна, чтобы отомстить за смерть сестры.

«Глупо недооценивать младшую обслугу. Внимания на них обращают меньше, чем на мебель, а потому они многое слышат и видят. И охотно делятся сведениями с другой обслугой. Так что у парня дознавательских возможностей могло быть не меньше, чем у полиции. Он что-то разнюхал или, что более вероятно, вплотную подошёл к опасной для Крайна зоне. И тут же стараниями Крайна стал инвалидом, неспособным ни поесть, ни ширинку расстегнуть без помощи сиделки. Но Эллер не уборщица. Это опытный и хваткий юрист. Она будет действовать осторожнее и расчётливее, чем тот парень, и едва что-то нащупает, направит на этот путь всю полицейскую рать. И я должен быть готов защищать Крайна от того, что они притащат на суд. Поэтому либо Крайн говорит мне всё, либо ищет другого адвоката».

* * *

Элис и Трейси вошли в палату Мойры.

— А меня ещё не выписывают, — сказала она.

— Четыре с половиной часа прошло! — возмутилась Элис. — Десять минут на подготовку, минут двадцать на операцию, полчаса на отдых. Что ещё тут делать? Ты давно должна быть дома. Зачем тебя здесь держат, и почему ты вызвала нас?

— Почему ты в палате, а не в зале отдыха вместе с другими женщинами? — удивилась Трейси.

— Я не знаю, — ответила Мойра. — Перед абортом у меня взяли анализы, хотя женщины говорили, что такого никогда не делают. И мне страшно.

Элис и Трейси тревожно переглянулись. Элис потянула Трейси в коридор.

— Трай, у неё же не СПИД? — испуганно спросила Элис.

— Надеюсь, что нет, — Трейси хорошо владела собой, поэтому волнения заметно не было. — Но что-то она подцепила, и врач увидел это при осмотре. Хорошо ещё, аборт сделали, одной проблемой меньше.

— Только бы не СПИД, господи, только не СПИД! — панически шептала Элис. — Всё, что угодно, только не СПИД!

— СПИД — не самое страшное, — сказала Трейси. — Гепатит С, «ласковый убийца», гораздо хуже. С ВИЧ можно жить очень долго, если принимать лекарства, чтобы он не перешёл в СПИД. А гепатит С убьёт быстро и необратимо. Хотя и не больно. Во всяком случае, до самых последних дней. Поэтому я очень надеюсь, что это всего лишь какой-нибудь плазмоз — заболевание крайне неприятное, но для жизни не опасное.

В палату Мойры вошла врач. Трейси и Элис встревоженно следили через стеклянную стену, как врач что-то объясняет Мойре, а та не верит и возмущается. Но врач продолжала объяснения, и Мойра заплакала. Врач сказала что-то успокаивающе и вышла.

Трейси и Элис вбежали в палату. Мойра, не обратив на них внимания, схватилась за телефон и выбрала номер в контактах. Отчаянно нервничая, дождалась ответа и проговорила дрожащим голосом:

— Хозяин, я в больнице… // Нет-нет, никакой аварии. Я решила проблему с беременностью. // Спасибо, Хозяин! Я счастлива принадлежать вам! // Это… Врач говорит, что у меня застарелая гонорея, Хозяин.

Элис испуганно вскрикнула, и Трейси, чтобы не отвлекать Мойру от разговора, выдернула Элис в коридор.

— У врача всё узнаем, — сказала Трейси и потянула девушку за собой.

Врача нашли почти сразу.

— Извините, — сказала Трейси, — мы близкие Мойры Уилфорд и мы знаем о гонорее. Но как болезнь могла стать застарелой? Мойра, конечно, дурочка, но не настолько, чтобы не обратиться к врачу при первых же симптомах.