Страницы тёмных снов

— Именно поэтому. Я же актриса, поэтому любое развлечение, которое делается при свидетелях, автоматически превращается в работу. А на работе отношения могут быть только деловыми.

— Можно найти более приватную компанию. Даже очень приватную.

— Нет, — отрезала Карен. — Любая групповуха не для меня.

— А как же общение?

— Ванильно-приятельски. Погулять в парке, посидеть в кафе, посплетничать.

Крис Блеквуд посмотрел на Карен с недоверием.

— После того, как вы вели этот вечер, такие слова сомнительны.

Карен фыркнула:

— Когда вы развлекались, я работала. Помогала одному придурку спасти его бизнес. И теперь хочу домой, чтобы наконец-то расслабиться и отдохнуть. В клубы я больше ни ногой. В смысле, для развлечения. Ванильные они или БДСМ-ные, а всё равно всё обернётся ещё одной трудовой сменой.

Марта опустилась на колени, прикоснулась губами к руке Эда, а когда он на неё посмотрел, закрыла себе рот ладонью.

Эд сказал:

— Можешь разговаривать с этими двумя людьми в любое время.

— Благодарю вас, Хозяин, — тихо и кокетливо проговорила Марта.

Карен слегка прикусила губу, чтобы скрыть улыбку — её столь строгие церемонии забавляли, но Марта явно ими наслаждалась. «Каждому своё счастье», — мысленно сказала Карен.

Марта встала, скромно потупила взгляд и проговорила:

— Госпожа Карен, а Джей Карлтон вам заплатил хоть что-нибудь? О нём говорят как о жутком сквалыге, но я юрист и могу вам помочь заставить его раскошелиться.

— Спасибо, но гонорар я с него уже стрясла. Достаточно было во время второй паузы сказать, что или он платит мне и нанимает нашу группу на две недели, или я ухожу из клуба прямо сейчас.

— А выступление в «Тёмном бархате» не повредит вашей репутации?

Карен фыркнула:

— У меня сейчас вообще нет никакой репутации, потому что для мира я никто. Если мы станем известной группой, таблоиды и так выставят на показ все детали нашего прошлого и настоящего. Это издержки профессии. Если не станем, то на развлечения и сексуальную ориентацию официантки или продавщицы всем плевать.

Блеквуд смотрел на Карен со всё большим интересом.

— Ваш выговор и стиль речи не похож на то, как говорят продавщицы и официантки.

Карен светски улыбнулась:

— Моя бабушка считала, что пока есть публичные библиотеки, беднякам стыдно быть необразованными. А сейчас вынуждена вас покинуть — с утра много работы. Приятной ночи.

Карен ушла. Блеквуд проводил её взглядом.

— Необычная женщина. — Немного помолчал и спросил: — Мистер Валевски, можно задать вопрос вашей Рабыне?

— Можно. Но отвечать или нет, решает она.

— Спасибо, — кивнул Блеквуд и обратился к Марте: — Миз, у Госпожи Карен есть Рабы?

— Мы не настолько дружны, чтобы обсуждать интимные вопросы, но, насколько я заметила, она одна и к монашеству не склонна. Если вас не смущает то, что Госпожа Карен — новичок в Теме, у вас есть шанс добиться её благосклонности.

— Спасибо, — улыбнулся Блеквуд.

* * *

Лайзу распирали эмоции и впечатления. Молчать она, как ни старалась, не могла.

— Он совершенство. Идеал мужчины, — расписывала Лайза своего бойфренда Карен и Элине. От переполняющих её чувств Лайза металась по комнате девушек.

— Сядь, не мельтеши, — цыкнула на неё Карен.

— Голова от твоих метаний болит, — поддержала Элина.

— Вы ничего не понимаете! — Лайза на несколько мгновений замерла и опять принялась расхаживать по комнате. — Он необычайно терпелив и снисходителен к женским слабостям.

— Что? — оторопела Элина.

— К чему он там терпелив и снисходителен? — проговорила Карен, а Лайзе показалось, что её голос стал похож на клинок меча.

Лайза вздёрнула подбородок и сказала склочно и категорично:

— Только очень сильный, умный, уверенный в себе, лишённый предрассудков и комплексов мужчина будет терпеливо и снисходительно относиться к женским капризам и истерикам, потому что понимает слабость и повышенную эмоциональность женщин.

— А ещё их непроходимую тупость, — добавила Элина.

— Какую ещё тупость?! — возмутилась оскорблённая замечанием Лайза.

А Карен сказала:

— Если человек действительно умный, сильный, уверен в себе, лишён предрассудков и комплексов, то, вне зависимости от пола, никогда не будет терпеть ничьи капризы и истерики, а тех, кто попытается такое устроить, немедленно вышвырнет из своей жизни опять же вне зависимости от их пола. Терпеть капризы с истериками и снисходить к ним будет только или трусливое тупое ничтожество, которое неспособно делать себе ту жизнь, какую хочет, или манипулятор, который смотрит капризы и истерики партнёра как на средство использовать его.

— Вот это точно! — согласилась Элина.

— Вы мерзкие, отвратительные, злобные и завистливые суки! — заорала Лайза. — Вы никогда не получите женского счастья, потому что оно не для мизогиничек!

— Вот мне всегда было интересно, — спокойно, задумчиво сказала Карен, — чем женское счастье отличается от мужского, и если у мужчин и женщин счастье разное, то как они могут создавать счастливые пары?

— Счастливые пары — это миф! — голосом телепроповедницы возгласила Элина. — Брак надлежит заключать только ради размножения. Всё остальное есть козни диавольские!