Страна собак (СИ)

Под Новый год неожиданно ощенилась Лопоухая (причем, ни Дик, ни Цыган не имели к этому отношения - она спуталась с кем-то на стороне!). Но никто так и не узнал, сколько было щенков, и какой масти, потому что они так и не вышли из-под труб: замерзнув, щенки остались там навсегда. А через месяц вслед за ними отправилась и сама Лопоухая. Она попалась в ту же ловушку, что и Фантик. Убегая от собак, она сунулась под ворота (под те же самые!), и ее голова застряла. Преследователи, было, набросились на нее, но Лопоухая рванулась назад что есть мочи, и вырвалась таки из смертельного капкана. Она даже смогла убежать от нападавших, но ее рана на голове была слишком страшной, чтобы она могла жить дальше: ржавой железной балкой она содрала с головы почти всю шкуру. Кровь заливала ей глаза, но она нашла дорогу домой. Пробравшись на свою территорию, она проскочила мимо псов, оторопевших от ее вида, и навсегда исчезла под трубами.

***

Джек и Рекс - так назвали двух оставленных щенков Малышки - благополучно пережили зиму. Оба они были черными, оба с белыми грудками и белыми кончиками лап. Но Джек был чуть больше и резвее брата, постоянно объедал его и обижал в играх. За это его иногда звали "Наглец". Рекс же, напротив, был осторожный, повадками чем-то напоминая Цыгана, но без присущей тому прибабаха. У Рекса было характерное строение челюстей: они были несколько коротковатыми и как будто квадратными, а его правый нижний клык постоянно торчал наружу. Это придавало ему довольно устрашающий и зверский вид, хотя он был вполне мирным. Виталька, не признавая общественной клички, звал его "Балбес", а Цыган дразнил "Зубатый".

Впервые за долгий период на "центральных складах" образовалась довольно сильная стая - четыре пса, двое из которых уже через несколько месяцев должны были полностью войти в боевой строй. Если, конечно, не какой-нибудь несчастный случай, а также, если охранники согласятся кормить всю эту ораву. Действительно, зачем им столько собак? Цыган первым проявил тревогу по этому поводу, сказав однажды Дику:

"Как думаешь, "они", случаем, не замену нам готовят? Завезут нас, стариков, к такой-то матери, и дадут пинка под зад! А?".

"Не волнуйся, тебя отсюда только кверху лапами вынесут. Да и где они еще таких красавцев, как мы, найдут?", - успокоил его Дик. А про себя подумал: "Лично я не сильно расстроюсь, если нас выпрут отсюда: сам я, без пинка под зад, вряд ли решусь уйти. А идти надо".

"И то правда! - улыбнулся Цыган. - Сколько уж их перед нами прошло, сколько сгинуло?! Мы ведь с тобой, в сущности, постоянный состав, а они все - переменный!".

"Я смотрю, ты тоже в философию ударился", - съязвил Дик.

"Почему - тоже? Я тут один только философ и есть, а ты - пессимист и нытик!". - И он засмеялся, довольный своей шуткой.

***

Апрель в эту весну выдался теплый. Полугодовалые щенки весело резвились на подраставшей травке. Дик с Цыганом лежали неподалеку и лениво наблюдали за бестолковой суетой молодняка. В этот момент мимо ворот пробегала стая Рыжихпсов, и все - и "постоянные", и "переменные" - как по команде бросились к воротам. Сунув под ворота носы, они принялись яростно облаивать заклятых врагов. Рыжиепсы с той стороны также бросались к ним, срываясь на визг и хрип, брызгая слюной. Они то приближались вплотную - почти нос к носу, то отбегали. Наконец, набрехавшись вволю, Рыжиепсы побежали своей дорогой. Дик и его команда удовлетворенно отошли от ворот, и только глупый Джек все еще лаял вслед удалявшейся своре, выскочив под воротами на дорогу.

"Выпендривается. Когда-нибудь нарвется, дурачок!", - отметил про себя Дик.

Примерно то же самое выразил вслух Цыган:

"Глянь-ка на него - шустрым псом будет! Если, конечно, доживет до осени".

"Точно!".

"А Зубатый, тот какой-то вялый, - продолжал Цыган. - И хитрожопый. Этот, видать, проживет чуть подольше, хе-хе".

Дик промолчал. Улегшись на свое место, он вдруг спросил:

"Цыган, а почему мы всегда лаем из-под ворот на пробегающих мимо собак?".

"Так положено, братан".

"Кем положено?".

"Кому надо, тем и положено! - бросил в ответ Цыган. - А ты что, сильно занят? Уже и погавкать тебе впадлу?".

"Да нет. Оно так даже и веселее, но... Вот погляди на это со стороны: бегут себе собаки мимо, никого не трогают, а мы, как какие-то бешеные придурки, как... Бессмысленно все это, и даже как-то нездорово".

"Почему бессмысленно? Пусть "эти" видят, что мы службу тащим!".

"Думаешь, они нас кормят за то, что мы собачимся с соседями?".

"И за это тоже".

"Сомневаюсь. Я заметил, что они от нашего брёха всегда окна закрывают, чтобы не слышать".

"А какого ж хрена ты тогда гавкаешь? Лежал бы себе в сторонке, да блох ловил!", - зло усмехнулся Цыган.

"Привычка, наверное. Дурная. Надо избавляться". - Дик печально вздохнул.

Цыган неприязненно оскалился.

"Вот смотрю я на тебя... Ты весь такой умный, правильный, а кошака ни за хрен свинячий задрал! А на фига ты его задрал? - И он с притворной опасливостью заглянул Дику в глаза. - И ежиков жрешь!".

"Дались ему эти ежики!", - с раздражением подумал Дик, но ответил вполне спокойно: