Страна Мудрецов

Я разрешил, и Петька умчался. В ту же секунду за столом появился Тайный человек. Шнырь, как всегда, был с мытой шеей и улыбался приятной улыбкой.

— Что новенького в Мурлындии? — спросил я.

— Жареный проиграл кирпичи Аркадиусу, — сказал Шнырь. — Завтра придет проситься на работу. Зампотех Федя пожелтел от зависти. Придумывает, чем бы вам насолить. Остерегайтесь зампотеха. Федя злопамятен и упрям.

Лидка предложила:

— Скажи королю, чтобы снял его с должности. Все равно он ничего не делает, только патефон крутит. Это и Ежуня сумеет!

— Не боюсь я вашего Федю, — сказал я. — Пусть придумывает.

— На остров Высшей Мудрости проник слух о кирпичах; мудрецы разволновались, скребут в бородах, бранятся и требуют у Главного транспорт, чтобы съездить на материк, — доложил Шнырь. — Главный в затруднении. Вот, пожалуй, и все новости… Доктор стишок сочинил.

— Какой? — поинтересовался я без надежды на удовольствие.

— Сейчас припомню… Вот такой:

Осень, дождь в окно стучится.

Дождик, дождик, не стучи!

Воет во поле волчицу.

Ой, волчица, замолчи!

Лег я спать, и сон мне снится: румбу пляшут кирпичи.

— Ну и поэзия! — вздохнула Лидка.

— Густую вы кашу заварили, Главный комендант, — произнес Шнырь. — Даже интересно, чем это кончится?

Я сказал:

— Очень просто кончится: сперва поставим всем жителям печки. Они будут их топить и спать не залягут. А зимой жители будут строить каменный клуб. Двухэтажный!

— Широко задумано…

Тайный человек Шнырь покачал головой, вздохнул я ушел в землю.

А время шло… Петька опять от рук отбился. Он научился лизать раскаленную лопату, ходил по домам, отвлекал жителей от работы и снова чувствовал себя на высоте. Но в явный конфликт со мной он пока не вступал.

На кирпичный завод пришел капитан Прунамель. Багровое пламя костра отражалось в его широко раскрытых глазах. Капитан размахивал руками и ругался на новозеландском языке.

— Что случилось? — спросил я, сильно забеспокоившись. — Не утонул ли ваш «Диоген»?

— «Диоген» в порядке, ту те ранги матуй! — выразился капитан Прунамель. — Но мои паруса обвисли, и я остался без хода.

— Капитан, я плохо разбираюсь в морской терминологии…

— На береговом языке это значит, что матросы выиграли у меня все кирпичи. Теперь капитан Прунамель — последний нищий в стране Мурлындии! Придется поработать в вашей кочегарке. Дайте формочку, дорогой шеф!

Я уважал капитана за то, что он не в пример прочим жителям — имеет профессию. Никому еще, кроме короля Мура, я не дал даром ни одного кирпича. Но и Мура я принудил работать. Повторяю, капитана я очень уважал. В моих силах было облегчить его участь.

— Не надо формочку, — сказал я. — Берите сто двадцать кирпичей, грузите их на телегу и бросьте горевать.

— А работать потом? — спросил капитан.

— Вы на государственной службе, — сказал я капитану. — Жалованье — шестьдесят кирпичей в неделю. Получите за прошедшие две.

— Шестьдесят кирпичей в неделю — это куш!.. Так жить можно. И зимой будете платить? — поинтересовался капитан Прунамель.

Я ответил не долго думая:

— Если не заснете, буду платить.

— Крушение основ порядка… — задумчиво произнес капитан.

Я помог ему погрузить кирпичи. Каждый кирпичик капитан брал нежно, как пирожное. В Мурлындии обколотый кирпич терял половину своей стоимости, как у филателистов марка с оторванным зубчиком.

— Воистину порядок рушится, — пробормотал капитан, уложив сто двадцатый кирпич.

— Ничего не рушится, — возразил я. — Все остается, как было. Только интереснее станет жить.

— Это вы так думаете, дорогой шеф…

— А кто не так думает?

Капитан промолчал, отвязал вожжи, и лошадь тихо побрела к морю. Прохладный ветерок шевелил ветки над нашими головами. С них сыпались сухие листья, устилая лесную тропу мягким золотистым ковром. Под деревьями целыми бандами стояли наглые мухоморы. «Митька забросил свое занятие…» — подумал я, любуясь ядовитой красотой негодных грибов. Глубокая, умиротворяющая душу тишина стояла в лесу, только повизгивали оси старой телеги. Капитан махнул рукой и обернулся ко мне. Он сказал:

— В конце концов, Главный комендант обязан знать все, что творится в стране, за которую он отвечает. Я вам расскажу. Не обижайтесь, дорогой шеф, но вы напоминаете мне того беспечного шкипера, который, понадеясь на ровный попутный ветер, отпустил вахту вниз, а сам разлегся в шезлонге на юге и мечтает о том, как выгодно продаст свой груз в порту назначения. Знаете, чем кончилась идиллия? Налетел шквал, разметал паруса в клочья, а от мачт на палубе остались пеньки, высотой по три фута каждый. Примите к сведению эту притчу и слушайте дальше.

Три дня назад, на восходе солнца, когда задувает утренний бриз, меня дернули за ногу. Я сказал, не раскрыв еще глаз:

— Что за болван меня будит?

— Это не болван, а король Мур Семнадцатый!

Раскрыв глаза, я увидел перед собой короля и зампотеха Федю. Оба были закутаны в плащи по самые глаза.

— Любезный капитан, — обратился ко мне король, — поскорее попроси матросов перенести якорь на палубу и поставить паруса!

Спросонок я ничего не мог сообразить. Я спросил короля: