Страх — это ключ

— Частная яхта? Вы говорите о... — и почувствовал, что волосы у меня на голове зашевелились — я чуть было не сделал грубой ошибки, которая положила бы конец всему. С моего языка чуть не сорвалось название яхты «Темптрисс», а ведь никто не знал, что мне известно ее название — от Мери.

— Вы говорите о частной яхте генерала? — договорил я, прервав наконец неприятную паузу. — А разве у него есть яхта?

— У Ларри и у меня точно нет яхты, — ухмыльнулся Вайленд. — Так что это, конечно, яхта генерала.

Я кивнул:

— И, конечно же, батискаф где-то неподалеку. Скажите, зачем он вам нужен?

— Ты все равно узнал бы. Мы охотимся за сокровищем, Толбот.

— Уж не думаете ли вы, что я поверю в эти сказки о пиратских кладах?

— усмехнулся я.

— К тебе вернулась твоя смелость, Толбот? Нет, этот клад появился не так давно и лежит неподалеку отсюда.

— Как вы узнали о нем?

— Как мы узнали о нем? — Вайленд, казалось, забыл о том, что спешил.

Как любой уголовник, он любил лицедействовать и не упускал возможности искупаться в лучах собственной славы.

— Мы лишь примерно знали, где он находится. Пытались тралить, но безуспешно. Это было до нашей встречи с генералом. Ты этого не знаешь, но генерал дает свою яхту геологам, когда они забрасывают дно своими маленькими бомбочками и с помощью сейсмографов ищут нефтеносные слои. А пока они занимались этим, мы обследовали дно с помощью очень чувствительного эхолота. И нашли клад.

— Неподалеку отсюда?

— Да.

— Тогда почему вы не подняли его? — я делал вид, что как специалист настолько поглощен данной проблемой, что забыл о своем положении.

— Как бы ты поднял его?

— Спустился под воду, конечно. В этих водах это не так сложно. Прежде всего здесь континентальный шельф, и лишь отойдя от западного побережья Флориды на сотню миль, можно найти глубины свыше пятисот футов. Берег здесь недалеко, значит, глубина здесь — сто-сто пятьдесят футов.

— На какой глубине стоит Х-13, генерал?

— Сто тридцать при отливе, — механически ответил генерал.

— Ну вот и все, — пожал я плечами.

— Не все, — покачал головой Вайленд. — На какой глубине, по-твоему, могут работать водолазы?

— Футов триста, — немного подумав, ответил я. — Глубже всех, насколько мне известно, спускались американские водолазы в Гонолулу, когда поднимали американскую подводную лодку Ф-4, — двести семьдесят пять футов.

— Ты действительно специалист в своем деле, Толбот.

— Любой толковый водолаз и специалист по спасательным работам знает подобные вещи.

— Двести семьдесят пять футов? К сожалению, то, за чем мы охотимся, лежит на дне впадины. Геологи генерала очень заинтересовались ею, когда мы на нее наткнулись. Они сказали, что она похожа... На что она похожа, генерал?

— На впадину Херда.

— Точно. На впадину Херда в проливе Ла-Манш. Глубокая котловина, в которой англичане топят свою старую взрывчатку. Наша впадина имеет глубину четыреста восемьдесят футов.

— Это меняет дело, — медленно произнес я.

— И как бы ты забрался на такую глубину?

— Это зависит от того, насколько трудно подобраться к кладу.

Наверное, подошел бы новейший жесткий скафандр Нойфельдта и Кунке, бронированный листами литой стали. Но я сомневаюсь, что какой-нибудь водолаз смог бы работать на такой глубине. Там давление двести фунтов на квадратный дюйм, и он сможет делать лишь самые простые движения. Лучше всего использовать обсервационную батисферу — лучшие производят «Галеацци» и старая добрая фирма «Сибе-Горман». Батисфера может погружаться на полторы тысячи футов. Можно сесть в батисферу и по телефону руководить применением взрывчатки, землечерпалкой, дреком или захватами. Так подняли золото на сумму свыше десяти миллионов долларов с «Ниагары» у Новой Зеландии — примерно с такой же глубины и на сумму около четырех миллионов долларов с «Египта», лежавшего на глубине четырехсот футов у Ашанта. Это два классических примера, именно так я и сделал бы.

— И при этом, конечно, потребуется парочка судов и куча специального оборудования? Ты что, думаешь, мы можем купить обсервационные батисферы, если они и продаются в этой стране, и землечерпалки и сидеть на якоре на одном месте, не вызвав подозрений?

— Вы правы, — согласился я.

— Поэтому остается батискаф, — улыбнулся Вайленд. — Впадина находится на расстоянии не более шестисот ярдов отсюда. К батискафу прикреплены захваты, которые мы закрепим на грузе. Потом вернемся на Х-13, разматывая но пути трос, а затем, уже с Х-13, смотаем его.

— Вот так просто, да?

— Да, так просто. Умно придумано, как ты считаешь?

— Очень. Я отнюдь не считал, что все это умно придумано. Вайленд еще не осознавал, какие трудности ожидали нас; сколько бесконечных неудачных попыток придется сделать, каковы масштабы подготовительных работ и сколько требуется мастерства и опыта. Я попытался вспомнить, сколько времени заняло извлечение золота и серебра на два с половиной миллиона долларов с «Лорентика», затонувшего на глубине всего сто с небольшим футов. Около шести лет, если мне не изменяла память. А Вайленд говорил так, будто собирался сделать это за несколько часов.