Страдать, чтобы простить

— Я получил ее! — донесся из дома радостный вопль Эвана. Страшно довольный, он вышел к нам на террасу. — Поздравляю. Ты стала официальной обладательницей своей первой доски для серфинга.

— Класс! — рассмеялась я. — Завтра и опробуем.

— Завтра?! — разочарованно протянул он.

Его нетерпение увидеть меня на доске даже немножко польстило.

— Уже поздно, — примирительно улыбнулась я. — А завтра мы первым делом займемся серфингом. Обещаю.

— Завтра, — грустно произнес Эван.

Он подошел ко мне сзади и обнял за талию. Поцеловав меня в плечо, Эван принялся внимательно разглядывать картину. Расслабившись в его объятиях, я прислонилась к его груди.

— Картина еще не закончена. — Мои щеки сразу стали под стать темно-красным тонам полотна. Я чувствовала, что он внимательно рассматривает буквально каждый мазок.

— Что ж, впечатляет. Очень сильно.

Работа реально была очень сильной и одновременно будоражащей. Конечно, я не собирался говорить это Эмме — она и сама отлично знала. Но отчаяние, которое она вложила в каждый мазок, буквально кричало с полотна. Водоворот красок и тянущиеся наперекор волнам из морской пучины руки… Картина тревожила воображение. Я не впервые сталкивался с потаенными страхами Эммы, и мне показалось, что сейчас она стремилась выразить свое желание покончить с прежней жизнью.

— Я надеялся кое о чем с тобой поговорить, — прошептал я, целуя ее в голубую жилку на шее.

— Интересно о чем? — спросила она с придыханием, и мне вдруг безумно захотелось прижать ее к перилам, чтобы заставить сгорать от желания.

Но затем я заметил лежавшую в гамаке Сару и отогнал несвоевременные мысли.

— Давай прогуляемся, когда закончишь, — предложил я.

— А как насчет пробежки? Через пару недель начинаются футбольные тренировки, и я должна быть в форме.

— Отлично, — согласился я. — Будем бежать и одновременно разговаривать.

— Ладно, так и быть, замедлю ради тебя темп, — рассмеялась она.

Я нагнулась, чтобы завязать шнурки, и тут на террасу вышел Эван в кроссовках и шортах.

— Эван! — Я сразу почувствовала прилив теплой волны к сердцу. — Ты должен немедленно надеть футболку!

— Неужели мы до сих пор играем в эти игры? — удивился он.

— Если ты побежишь в таком виде, я за себя не ручаюсь.

— Господи, да я ничем не лучше большинства парней на пляже, — попробовал возразить Эван.

— Ты — это ты. Остальные парни меня не колышут, но когда ты без футболки, я начинаю терять голову, — заявила я, вызвав у Эвана очередной приступ смеха. — Ну что еще? Ты хотел откровенности — получай. Я просто была честной с тобой.

Я резко разогнулась, и тут Эван поймал меня за бедра, притянул к себе и, щекоча губами мою шею, прошептал:

— Ладно, если уж быть до конца честным, я бы лучше…

— Нет, я категорически не желаю этого видеть! — заявил появившийся из кухни Джаред.

— Все, пошли! — произнес Эван, схватив лежавшую на диване футболку.

И мы побежали вдоль линии прибоя. Когда мы вошли в ритм, я начал говорить, стараясь при этом не слишком отставать от Эммы.

— Знаешь, я подумываю о том, чтобы с кем-то проконсультироваться по поводу моих ночных кошмаров. — Краем глаза я внимательно следил за ее реакцией. — И надеюсь, что мы можем сделать это вместе.

Если честно, я уже сделал парочку нужных звонков, но не знал, как все это ей преподнести, учитывая, что она ненавидела обнажать душу перед посторонними. Ведь даже нам с Сарой она открывалась не слишком охотно.

— Сеанс семейной психотерапии? — съязвила Эмма.