Страдать, чтобы простить

Эмме явно не понравился скромный коттедж, расположенный на боковой улице примерно в миле от воды.

Я увидел, как дама оценивающе посмотрела на толстые белые носки и шлепанцы Эммы. Но Эмме было наплевать, как она выглядит. Она ждала ответа.

— Ну, у меня есть… — Дама одернула синее льняное платье без рукава и медленно произнесла: — Но, боюсь, этот дом вам не по карману. Он не в вашей ценовой категории.

— Неужели? — развеселилась Эмма. — Я хотела бы на него взглянуть.

Меня несколько озадачило ее упорство.

— Ну ладно. — Дама вздохнула и захлопнула папку.

— И что ты задумала? — спросил я, когда мы сели в пикап Нейта.

— Ты о чем? — удивилась Эмма, хотя точно знала, что́ именно я имею в виду. — Я хочу поселиться у самой воды.

В ответ я лишь отрывисто рассмеялся, и мы пристроились за золотистым «мерседесом» риелторши.

«Мерседес» остановился перед большим белым домом. Настолько большим, что у меня глаза полезли на лоб. Я повернулся к Эмме, но она только усмехнулась.

Я прекрасно понимала, что дамочка специально привезла нас к этому дому, чтобы поставить на место. Хотя, если честно, мне было плевать на размер дома. Риелторша вышагивала впереди нас в своем облегающем, как перчатка, платье, цокая высокими каблуками по каменной дорожке. С ехидной усмешкой на лице она открыла дверь и пропустила нас вперед.

Первое, что бросилось в глаза, была стеклянная стена, обращенная в сторону океана. Это было все, что мне нужно.

— Мы берем его, — сказала я.

— Но вы даже толком не зашли в дом, — запинаясь, пробормотала дама.

— А сколько здесь спален? — поинтересовалась я.

— Три. — Она бросила на меня странный взгляд.

— Отлично. — Я прошла вперед, не отрывая глаз от стеклянной стены. — Дом нам нужен на месяц. Я сегодня же внесу депозит, чтобы мы могли въехать прямо сейчас, остальные деньги вам переведут завтра. С вами свяжется один пожилой джентльмен по имени Чарльз Стенли. Он позаботится о формальностях.

С трудом оторвав глаза от океана, я повернулась к Эвану и риелторше, которые смотрели на меня так, будто я только что прочла им стихотворение на гаэльском языке.

— Что такое? — Я перевела взгляд с одного удивленного лица на другое.

— Прекрасно, — отрывисто сказала дама, взяв мою кредитку. — Сегодня же подготовлю вам на подпись все документы, после того как поговорю с этим… как его… Чарльзом Стенли. Буду на связи.

— Чарльз Стенли? — переспросил все еще слегка ошарашенный Эван. — И ты даже не узнала цену, не осмотрела дом! Эмма, что все это значит?

— Мне понравился вид, — ответила я, пристегивая ремень безопасности.

— Эмма, — строго сказал я, и ухмылка сразу сползла с ее лица. Она неохотно повернула ко мне голову. — Что ты скрываешь?

Эмма долго молчала, теребя руки, потом нервно сглотнула и призналась:

— У меня есть трастовый фонд. — (Я удивленно заморгал.) — Весьма внушительный фонд, — продолжила она, голос ее звучал спокойно. — Папа учредил его, когда я родилась, а незадолго до моего восемнадцатилетия Чарльз сообщил мне о существовании фонда. Чарльз помогает решать мои финансовые проблемы: оплачивает учебу, машину и все такое.

И только закончив рассказ, Эмма подняла на меня глаза в ожидании моей реакции.

— Ну ладно. — Я все еще не мог переварить полученную информацию. — Похоже, у нас есть дом.