Той непосредственной пользы, на которую рассчитывал ее автор, она, конечно, не приносит. Казалось бы, она вообще могла заинтересовать лишь историка. И все же… «Великое творение Страбона… в конце средних веков начало оказывать влияние на направление идей». [19]А идеи отличались смелостью. В XV веке они устремлялись к неведомым землям по ту сторону Атлантики, к столь же таинственным южным берегам Африки. Вряд ли Страбона знал Колумб. Но вполне вероятно, что его читал флорентийский географ Тосканелли, который давал советы отважному генуэзцу. Во всяком случае безмятежная уверенность в том, что путь через Атлантический океан не слишком долог, пришла из античности. Не это ли счастливое заблуждение придало силы Колумбу?!
Малоазийский грек, живший на рубеже нашей эры, написал на склоне лет сочинение, которое, он надеялся, с пользой прочтут заинтересованные лица. Современники не заметили этого произведения.
Слава пришла через тысячу с лишним лет…
В античные времена наиболее знаменитых деятелей нередко именовали по их «профессиям». Произносили: Поэт — и все понимали, что имеется в виду Гомер. Говорили: Оратор — и было ясно, что речь идет о Цицероне. Византийцы высоко оценили Страбона. Настолько, что могли не называть его имени — имени ученого, за которым закрепилось авторитетное прозвище: ГЕОГРАФ.
ЛИТЕРАТУРА
G.