Стожары

Один из игроков подбрасывает в воздух мяч. Обхватив кол обеими руками, Санька описывает им широкую дугу и с хеканьем наносит последний удар.

Упругий резиновый мяч взвивается так высоко в небо, что кажется, никогда больше не опустится на землю.

— Выручил! Выручил! — восторженно кричат мальчишки, стремглав бегут до заповедной черты и возвращаются обратно к кону.

И так увлечется Санька игрой, что забудет обо всем на свете.

Потом опомнится, прибежит домой и, не моргнув глазом, скажет матери, что луку у соседки не нашлось.

— Я ж тебя не за луком посылала — за солью, — разведет руками Катерина.

— Я и про соль спрашивал. Тоже нету…

Как-то раз ребята затеяли игру в «колы-забивалы». В землю воткнули остро отточенный, как карандаш, осиновый кол. Рядом положили несколько березовых поленьев. Санька поставил всех мальчишек в круг и начал выбирать водящего.

Неожиданно к ним подошел Федя Черкашин:

— В колы играете? Знаю такую игру. А водят у вас как — по жребию или на охотника?.. Ага, по счету. Тогда и меня посчитайте. — И он втиснулся в круг.

Санька смерил новичка взглядом.

— Посчитаем, посчитаем, — согласился Девяткин и, подмигнув Саньке, стал на его место.

И все улыбнулись, потому что знали: если Петька захочет кого сделать водящим, это так и будет.

Девяткин ходил по кругу, тыкал мальчишек толстым пальцем в грудь и бормотал считалочку:

— Катилося яблоко вокруг города, кто его поднимет, тот вон выйдет…

На кого приходилось последнее слово, тот отходил в сторону. С каждой минутой круг все более сужался. Вот остались только двое: Петька и Федя. Девяткин в последний раз так ловко пробормотал «катилося яблочко», что водить досталось Феде.

— Имей в виду: у нас до конца играют… пощады не просят, — предупредил Санька.

— А как же иначе, — согласился Федя и лег лицом на землю.

Мальчишки побежали прятаться. Когда голоса и топот ног стихли, Федя поднялся с земли и постучал палкой в полено, предупреждая всех. что начинает поиски.

Он заглядывал в канавы, в огороды, за дворы, шарил в кустах и, обнаружив игрока, со всех ног бежал к колу и троекратно ударял по нему палкой: игрок найден и должен выйти из укрытия.

Иногда Федя уходил от кола слишком далеко. Тогда, точно из-под земли, выскакивали ребята и березовыми поленьями загоняли кол в сырую, податливую землю.

Заслышав удары, Федя мчался обратно, но игроки уже исчезали.

Снова в поиски.

Наконец все мальчишки обнаружены.

— Теперь тащи кол! — напомнил Санька.

Но это было не так легко. Молодой, в соку, осиновый кол по самую маковку ушел в землю. Не за что было даже ухватиться. Федя нашел обломок железного прута и попробовал взрыхлить землю.

— Железкой нельзя, не по правилам, — остановил его Санька. — Надо голыми руками.

Федя попыхтел минут десять, но ничего не мог сделать. Пришлось водить еще раз. В землю воткнули новый кол, и все началось сначала. Теперь Федя искал осторожнее. Далеко от кола не уходил, зорче осматривался по сторонам.

Наиболее опасным и хитрым игроком оказался Санька Коншаков. Он прятался в самых неожиданных местах.

Второй кол Федя также не смог вытащить. На беду, он зашиб о камень ногу и захромал.

— Проси пощады — пожалеем! — снисходительно предложил Санька.

— Привычки такой не имею, — отказался Федя.

Подбежала Маша.

— Напали на свеженького, обрадовались! — закричала она на мальчишек и предложила Феде отыграться за него. — Они плутуют, наверное… Я их сразу выведу на чистую воду!

Но Федя от помощи отказался. Игра затянулась до позднего вечера.

Утром, нагнав прихрамывающего Федю по пути в школу, Санька насмешливо сказал:

— Не отыгрался вчера! Сегодня после обеда опять водить будешь.

— Я?! — растерялся Федя.

— А кто же! У нас все по-честному играют. Степа Карасев прошлым летом две недели водил… похудел даже. А Девяткин как-то матери вздумал пожаловаться, так мы его потом от всех игр отлучили…

И после обеда Федя снова пришел за околицу:

— Давайте в колы играть. Я водить буду.

— У тебя же нога болит, — удивились мальчишки.

— Поджила малость.

Но играть ребятам не хотелось. Они только что на вырубку собрались — костры жечь. Санька даже коробку спичек из дому унес.

— Ладно, — сказал он, — мы тебя прощаем.

— Тогда считаю, что отыгрался, — сказал Федя.

Мальчишки только переглянулись и смолчали.

В другой раз затеяли игру в чижи. Подошел Степа Карасев.

— Так-на-Так водит… на новенького! — обрадовались мальчишки.

Степа был нерасторопен, доверчив, хитрить не умел, плохо разбирался в правилах игры. Ребята пользовались этим, и он постоянно был в проигрыше.

Степу без конца «маяли» в чижи, заставляли бегать за мячом. А когда играли в войну, он обычно выполнял роль «конной тяги», перевозя на дребезжащей тележке ржавую трубу от миномета, которая в одном и том же бою была и противотанковой пушкой и гаубицей.

Сегодня на Степе отводил душу Петька Девяткин. Федя сидел на бревнах и следил за игрой. Петька заслонял собой вычерченный на земле круг, и Степа никак не мог попасть в него деревянным, заостренным с обоих концов чижом.

Мальчишки решили, что Степе теперь не отыграться до позднего вечера.

Неожиданно Федя подошел к играющим, взял у Степы чиж: