Стоунхендж Третьего рейха

Многочисленные послевоенные утверждения о том, что национал-социалисты сразу же увидели в Экстернштайне «германскую святыню», не только беспочвенны, но и во многом ложны. Это наглядно показывают события, которые происходили в Липпе и Вестфалии во время выборов в ландтаг в 1932–1933 годах. На тот момент между местными националистическими группами и НСДАП существовала сильная организационная связь. Многие из активистов «национального лагеря» в те годы уже числились в Национал-социалистической партии. Если посмотреть на реалии тех выборов, то можно заметить, что в предвыборной агитации НСДАП все-таки использовало образ Экстернштайна, но лишь отчасти. Сами выборы в ландтаг, которые проходили в конце 1932 — начале 1933 года, руководство Национал-социалистической партии рассматривало как «генеральную репетицию выборов в рейхстаг, которая будет прогоняться на самом низовом уровне». Главная проблема этих выборов заключалась в том, что почти все видные деятели НСДАП, которые должны были выступать в качестве ораторов и пропагандистов, не были знакомы с местными особенностями и реалиями. В итоге национал-социалистическая пропаганда решила использовать в качестве символа этих выборов битву при Варусе. Как результат, в своих речах Ганс Франк (позже генерал-губернатор Польши) и Вильгельм Кубе (позже гауляйтер «Восточной марки») охотно поминали Германа из племени херусков[7]. В данном случае как бы проводилась параллель между вождем германских племен, которые разгромили римлян, и НСДАП с «вождем Адольфом Гитлером», который должен помочь расправиться со всеми противниками Германии. Впрочем, Йозеф Геббельс и Альфред Розенберг почти никогда не обращались в своих выступлениях к сюжету битвы при Варусе.

Однако это не значит, что данный символ не использовался национал-социалистической пропагандой. На битву должен был намекать предвыборный плакат, на котором на фоне свастики был изображен памятник Герману (Арминию), установленный на краю Тевтобургского леса. Сам же Экстернштайн едва ли использовался в качестве пропагандистского символа. Эта группа скал мелькнула в национал-социалистической пропаганде только однажды. Речь идет о статье, которую в самый разгар предвыборной борьбы (4 января 1933 года) опубликовал «Липпский курьер». В ней, в частности, говорилось: «Экстернштайн, где было принесено множество жертв, приветствует нас. Каждый год многочисленные немцы, бывающие здесь, задаются вопросом: будет ли их сегодня приветствовать вождь грядущей Германии? Эти скалы стояли еще тогда, когда Герман из племени херусков освобождал страну от римского ига. Они будут стоять и тогда, когда исполнится заветная мечта Адольфа Гитлера, и Германия вновь станет свободной».

Вид на четвертую и пятую скалы из «высотной палаты»

Этот небольшой отрывок отчетливо показывает, что к 1933 году теории Вильгельма Тойдта все-таки проникли в среду национал-социалистов. Однако Экстернштайн здесь преподносился как «жертвенник», а отнюдь не как «германская святыня». То есть можно говорить о том, что построения Тойдта не были полностью восприняты национал-социалистической пропагандой. Одновременно с этим обращает на себя внимание то обстоятельство, что национал-социалисты непосредственно увязывали Экстернштайн с битвой при Варусе. Хотя слова статьи как бы намекали, что от исходов предвыборной борьбы, в которой принимал участие Гитлер, засела дальнейшая судьба комплекса скал, визит Гитлера к Экстернштайну никогда не планировался, да собственно и не осуществлялся. Самым важным выводом из данного сюжета является то, что национал-социалисты во время выборов 1932–1933 годов в ландтаг еще не были втянуты в конфликт вокруг «германской святыни». А это значит, что за три недели до прихода к власти они не вынашивали никаких конкретных планов относительно будущности Экстернштайна. В свете данных выводов сам собой возникает вопрос: как могло получиться, что уже несколько месяцев спустя конфликт вокруг утесов стал разгораться на самом высшем уровне? Ответ на него может дать анализ событий, которые происходили с период между февралем 1933 года и апрелем 1934 года.

Памятник Герману — Арминию из племени херусков