Сторожевые башни

Пока Рентелл ожидал повторного звонка Барнса, им все больше овладевало чувство разочарования и безысходности. Сторожевые башни, казалось, заполняли все небо, и он с раздражением задернул шторы. На крыше целыми днями слышалось легкое постукивание, и хотя ему хотелось узнать, что там происходит, он избегал выходить из дома.

Наконец Рентелл решил подняться наверх и на крыше увидел двух плотников, под руководством Малвени сооружавших настил из досок. Пока Рентелл, прикрыв глаза ладонью, пытался привыкнуть к яркому свету, на лестнице послышались шаги — поднялся третий рабочий, принесший две секции деревянных перил.

— Простите, что мы так шумим, мистер Рентелл, — извинился управляющий, — но к завтрашнему дню нам надо закончить.

— Что здесь происходит? — спросил Рентелл. — Уж не солярий ли вы делаете?

— Именно его. — Малвени указал на перила. — По совету доктора Клифтона, чтобы пожилым людям было уютно, поставим здесь стулья и зонтики от солнца. — Он взглянул на Рентелла, все еще стоявшего в дверном проеме. — Вам бы тоже следовало пойти сюда позагорать.

Рентелл поднял глаза к сторожевой башне, возвышавшейся почти над их головами. До ее металлического рифленого основания можно было легко добросить камушек. Крыша гостиницы оказывалась полностью во власти множества сторожевых башен, висящих вокруг, и Рентелл подумал, не сошел ли Малвени с ума — ведь никто не высидит здесь и секунды.

Управляющий указал на крышу здания на противоположной стороне сада, там кипела аналогичная работа. Уже натянули желтый тент, два места под которым были заняты.

Рентелл, запнувшись, прошептал:

— Но как же наблюдатели в сторожевых башнях?

— Наблюдатели?. — Один из плотников окликнул Малвени, тот на мгновение отвлекся, затем снова включился в разговор. — О, конечно, мистер Рентелл, отсюда можно наблюдать за всем, что происходит внизу.

Озадаченный, Рентелл вернулся в свою комнату, так и не поняв, то ли Малвени не расслышал его вопроса, то ли затевалась дурацкая провокация. А еще он мрачно подумал, что ответственность за подобные демонстративные выходки, возможно, ляжет на него. А вдруг именно он невольно выпустил на свободу подавлявшееся возмущение людей, которое копилось годами?

К удивлению Рентелла, скрип лестницы на следующее утро возвестил, что первая группа желающих позагорать отправилась на крышу. Перед ланчем Рентелл тоже поднялся туда и нашел там по меньшей мере человек десять, сидящих под сенью сторожевой башни и безмятежно вдыхающих холодный воздух. Никто из них ни в малейшей степени не был обеспокоен таким соседством. Словно отвечая какому-то внутреннему зову, загорающие собирались в шумные группки, располагались около домов, устраивались в оконных проемах, весело перекликаясь.

Удивительным было также, что это внезапное увлечение не вызывало никакой реакции со стороны сторожевых башен. Из-за штор в своей комнате Рентелл внимательно изучал башни, один раз ему показалось, будто в одном наблюдательном окне, в километре от гостиницы, мелькнула тень, но в остальном башни оставались молчаливыми, неподвижными и загадочными, их длинные ряды, как и раньше, уходили за горизонт. Дымка немного истончилась, и более явственно стали видны массивные колонны, как бы нисходящие с неба.

Незадолго до ланча пришел Хэнсон:

— Привет, Чарлз. Замечательные новости! Школа, слава Богу, завтра открывается. А то уж я совсем одурел от безделья.

— Что заставило Совет принять такое решение?

— Точно не знаю, но, наверное, должны же они были когда-нибудь начать занятия. Ты разве не рад?

— Конечно, рад. Я еще в штате?

— Что за вопрос! Совет на тебя зла не держит. Неделю назад они еще могли бы тебя уволить, но сейчас ситуация изменилась.

— Что ты имеешь в виду?

Хэнсон внимательно посмотрел на Рентелла:

— Только то, что школа снова открывается. Что с тобой, Чарлз?

Рентелл подошел к окну, рассеянно глядя на загорающих. Он немного еще подождал — вдруг все же появится какой-нибудь признак активности в башнях.

— А когда Совет собирается слушать мое дело?

Хэнсон пожал плечами:

— Теперь оно уже не очень-то их интересует. Достаточно, что они поняли: тебя голыми руками не возьмешь. Забудь ты об этом.

— Но я не хочу забывать. Я хочу, чтобы слушание состоялось. Черт побери, я ведь нарочно затеял этот праздник, чтобы заставить их скинуть маску. А теперь они дают обратный ход.

— Ну и что такого? Брось, у них тоже есть свои проблемы. — Хэнсон рассмеялся. — Кто знает, быть может, они сейчас и сами были бы рады получить от тебя приглашение.

— Уж они-то его не получат. Знаешь, у меня такое ощущение, что меня обвели вокруг пальца. Если праздник так и не состоится, все решат, что я струсил.

— Но он же состоится. Разве ты не видел Бордмена? Он развил бешеную деятельность, это явно будет потрясающее шоу. Смотри, как бы он не приписал все заслуги себе одному.

Пораженный Рентелл отвернулся от окна:

— Ты хочешь сказать, что Бордмен по-прежнему занят праздником?

— Конечно, да еще как! Он натянул над автомобильной стоянкой большой тент, поставил киоски, развесил повсюду флаги.

Рентелл сжал кулаки: